В моем сердце дышит трудно драгоценная змея
Фэндом: Мор.Утопия.
Персонажи: Гаруспик.
Рэйтинг: G
Категория: джен.
Тема: Сила
Размер: 864
Светлоглазый мальчишка опустился на корточки. Аккуратно, почти не дыша, коснулся цветка - покачивающейся на тонком стебельке корзинки соцветий. Цветок пах пряно и дурманяще - такой тонкий, почти неуловимый аромат, от которого кружилась голова - и был по-своему красив. Простой, не претендующий на лавры пышной розы или яркой астры, заключающий в себе горькую память. Говорят, печальница растет там, где когда-то пролилась кровь. Или это говорят о кровавой твири?..
Мальчишка осторожно вытянул из кармана перочинный ножик - подарок отца, специально для сбора трав припасенный - с тихим щелчком раскрыл его. Срезать твирь - дело гиблое, железом нельзя прикасаться к священному растению. Железо вообще не в почете у настоящих травников, те просто переламывают стебелек. Но на то они и травники - это их Степь, их небо, их жизнь, им в руки твирь идет легко. Менху же, жрецу с чистыми глазами и чуткими руками хирурга лучше выкопать траву под корень, стараясь как можно меньше касаться её. Особенно менху неопытному.
Стебель отправился в полотняную сумку на боку, и мальчик поднялся, дал себе немножко свободы - рассмеялся, глядя в небо, осчастливленный своей находкой. Настоящий менху должен уметь видеть травы. А значит, он настоящий. Он умеет.
Светлоглазый парнишка укладывает вещи в рюкзак, прячет среди страниц любимой книги стебелек печальницы. Ему жить вне дома несколько лет, и нельзя забывать, как пахнет твирь, как тонки и прозрачны её листки, как начинает кружиться голова от одного прикосновения. Кроме того, твирь - странная, чаровская трава, ему она пригодится на удачу, и чтобы не забыть - он менху, степной знахарь, а не простой хирург. Ему нельзя оставаться в Столице чтобы ни случилось...
Поезд утром. Вещей - один небольшой рюкзак. Университет ждет.
Светлоглазый парень бросает в суп нарезанную картошку, добавляет лавровый лист. По меркам общежития он питается хорошо, просто отлично, но на самом деле он просто умеет экономить и знает - если что, помощи ждать неоткуда. В Город едва доходят письма, о каких-то деньгах и речи не идет. Третий год выживая на одну стипендию, он уже прекрасно умеет считать деньги. Менху не дело нищенствовать и влезать в долги, и он прекрасно справляется. Кроме того, он не пьет, не кутит с друзьями, празднуя окончание каждой сессии, не курит и не играет в карты. У него есть дело - научиться спасать людям жизни острой сталью, и с легкомыслием оно сочетается крайне плохо.
Может поэтому другие студенты обходят его стороной. Слишком скучный, на их взгляд.
Над кроватью горит желтым светом простенькое боа. Под кроватью прячется вещи, засунутые туда в незапамятные времена первого курса. На кровати начинающая гадалка тащит из колоды карт одну, её нечаянный помощник смотрит на неё, не видя. Кажется, про себя он повторяет название всех костей в организме человека.
-Сила! - восклицает девушка, отчего парень вздрагивает и непонимающе моргает - Я, правда, плохо помню, что она значит...
Она шелестит страницами книги, описывающей таро - кажется, она так и называется "Таро для чайников", или как-то так же пошло, а Бурах смотрит на её суетливые движения и вспоминает Невест, степных колдуний, которые гадали по следу, если очень их попросить. Они никогда не ошибались, как не ошибались и Хозяйки, а здесь он видит только нелепый скучный фарс, заставляющий с тоской вспоминать о доме.
Светлоглазый молодой мужчина аккуратно надрезает плоть, не глядя, протягивает руку за зажимами. У него первая самостоятельная операция, обычно такие очень волнуются, впервые с трепетом прикасаясь к живому человеку скальпелем, а он невозмутим. Осторожно закрепляет края раны. Выдыхает, меняет инструмент. Здесь, рядом с ним, дежурят профессора, мастера своего дела, готовые, если что, спасать пациента от хирурга-недоучки, а он что-то тихо напевает сквозь зубы, думая, как напишет вечером отцу о первом своем опыте. Вспоминается ему, как Исидор, жрец Уклада, при нем вел обряд. Как точилась кровь из ран быка, как билось могучее сердце зверя, как было странно и притягательно одновременно это зрелище...
Руки у него в крови. Но это добрая кровь.
Светлоглазый менху идет вдоль путей по Степи. Тревожное письмо, пришедшее так внезапно, вырвало его из круговорота приготовлений и прощаний. Он собирался уже уезжать через пару месяцев, возвращаться домой, пока совсем не истлела печальница между страниц, но планы изменились, он рванулся разом. Рюкзак его всё тот же, вещей лишь немногим больше, и где-то на дне теряется диплом об окончании Университета. Он теперь дипломированный хирург, но то, что наполняло гордостью сердце, вряд ли поможет там, куда он идет.
Он сжимает ладонь Инквизитора, сквозь тонкую кожаную перчатку чувствуя, как горяча её рука, растягивает губы в улыбке. Он чувствует себя жутко дряхлым, с его плеч только что свалилась гора, чтобы тотчас же смениться другой, и все эти двенадцать дней - зараженные, крысы, глухой голос Мишки, светлые глаза Капеллы, словно всегда был с ними и их, но только сейчас вспомнил об этом - лежат в его памяти непереносимой тяжестью. И всё-таки они победили, и снаружи, на крыльце Собора, ждут дети. Сидят на корточках и на коленях, у кого-то термосы с горячим, у кого-то остатки еды, этакий полевой лагерь, разбитый в одночасье, и взгляды их так серьезны, что страшно представить, что он стал бы говорить им, если бы проиграл...
Но над Городом встает новая заря, и наступает новое время, и он, схватившийся со всем миром за них и победивший, блаженно жмурится на чистое небо, а со всех сторон его теребят и тормошат.
"Ведь мы же победили, правда? Правда?"
"Конечно, победили. А разве могло быть иначе?"
Персонажи: Гаруспик.
Рэйтинг: G
Категория: джен.
Тема: Сила
Размер: 864
Светлоглазый мальчишка опустился на корточки. Аккуратно, почти не дыша, коснулся цветка - покачивающейся на тонком стебельке корзинки соцветий. Цветок пах пряно и дурманяще - такой тонкий, почти неуловимый аромат, от которого кружилась голова - и был по-своему красив. Простой, не претендующий на лавры пышной розы или яркой астры, заключающий в себе горькую память. Говорят, печальница растет там, где когда-то пролилась кровь. Или это говорят о кровавой твири?..
Мальчишка осторожно вытянул из кармана перочинный ножик - подарок отца, специально для сбора трав припасенный - с тихим щелчком раскрыл его. Срезать твирь - дело гиблое, железом нельзя прикасаться к священному растению. Железо вообще не в почете у настоящих травников, те просто переламывают стебелек. Но на то они и травники - это их Степь, их небо, их жизнь, им в руки твирь идет легко. Менху же, жрецу с чистыми глазами и чуткими руками хирурга лучше выкопать траву под корень, стараясь как можно меньше касаться её. Особенно менху неопытному.
Стебель отправился в полотняную сумку на боку, и мальчик поднялся, дал себе немножко свободы - рассмеялся, глядя в небо, осчастливленный своей находкой. Настоящий менху должен уметь видеть травы. А значит, он настоящий. Он умеет.
Светлоглазый парнишка укладывает вещи в рюкзак, прячет среди страниц любимой книги стебелек печальницы. Ему жить вне дома несколько лет, и нельзя забывать, как пахнет твирь, как тонки и прозрачны её листки, как начинает кружиться голова от одного прикосновения. Кроме того, твирь - странная, чаровская трава, ему она пригодится на удачу, и чтобы не забыть - он менху, степной знахарь, а не простой хирург. Ему нельзя оставаться в Столице чтобы ни случилось...
Поезд утром. Вещей - один небольшой рюкзак. Университет ждет.
Светлоглазый парень бросает в суп нарезанную картошку, добавляет лавровый лист. По меркам общежития он питается хорошо, просто отлично, но на самом деле он просто умеет экономить и знает - если что, помощи ждать неоткуда. В Город едва доходят письма, о каких-то деньгах и речи не идет. Третий год выживая на одну стипендию, он уже прекрасно умеет считать деньги. Менху не дело нищенствовать и влезать в долги, и он прекрасно справляется. Кроме того, он не пьет, не кутит с друзьями, празднуя окончание каждой сессии, не курит и не играет в карты. У него есть дело - научиться спасать людям жизни острой сталью, и с легкомыслием оно сочетается крайне плохо.
Может поэтому другие студенты обходят его стороной. Слишком скучный, на их взгляд.
Над кроватью горит желтым светом простенькое боа. Под кроватью прячется вещи, засунутые туда в незапамятные времена первого курса. На кровати начинающая гадалка тащит из колоды карт одну, её нечаянный помощник смотрит на неё, не видя. Кажется, про себя он повторяет название всех костей в организме человека.
-Сила! - восклицает девушка, отчего парень вздрагивает и непонимающе моргает - Я, правда, плохо помню, что она значит...
Она шелестит страницами книги, описывающей таро - кажется, она так и называется "Таро для чайников", или как-то так же пошло, а Бурах смотрит на её суетливые движения и вспоминает Невест, степных колдуний, которые гадали по следу, если очень их попросить. Они никогда не ошибались, как не ошибались и Хозяйки, а здесь он видит только нелепый скучный фарс, заставляющий с тоской вспоминать о доме.
Светлоглазый молодой мужчина аккуратно надрезает плоть, не глядя, протягивает руку за зажимами. У него первая самостоятельная операция, обычно такие очень волнуются, впервые с трепетом прикасаясь к живому человеку скальпелем, а он невозмутим. Осторожно закрепляет края раны. Выдыхает, меняет инструмент. Здесь, рядом с ним, дежурят профессора, мастера своего дела, готовые, если что, спасать пациента от хирурга-недоучки, а он что-то тихо напевает сквозь зубы, думая, как напишет вечером отцу о первом своем опыте. Вспоминается ему, как Исидор, жрец Уклада, при нем вел обряд. Как точилась кровь из ран быка, как билось могучее сердце зверя, как было странно и притягательно одновременно это зрелище...
Руки у него в крови. Но это добрая кровь.
Светлоглазый менху идет вдоль путей по Степи. Тревожное письмо, пришедшее так внезапно, вырвало его из круговорота приготовлений и прощаний. Он собирался уже уезжать через пару месяцев, возвращаться домой, пока совсем не истлела печальница между страниц, но планы изменились, он рванулся разом. Рюкзак его всё тот же, вещей лишь немногим больше, и где-то на дне теряется диплом об окончании Университета. Он теперь дипломированный хирург, но то, что наполняло гордостью сердце, вряд ли поможет там, куда он идет.
Он сжимает ладонь Инквизитора, сквозь тонкую кожаную перчатку чувствуя, как горяча её рука, растягивает губы в улыбке. Он чувствует себя жутко дряхлым, с его плеч только что свалилась гора, чтобы тотчас же смениться другой, и все эти двенадцать дней - зараженные, крысы, глухой голос Мишки, светлые глаза Капеллы, словно всегда был с ними и их, но только сейчас вспомнил об этом - лежат в его памяти непереносимой тяжестью. И всё-таки они победили, и снаружи, на крыльце Собора, ждут дети. Сидят на корточках и на коленях, у кого-то термосы с горячим, у кого-то остатки еды, этакий полевой лагерь, разбитый в одночасье, и взгляды их так серьезны, что страшно представить, что он стал бы говорить им, если бы проиграл...
Но над Городом встает новая заря, и наступает новое время, и он, схватившийся со всем миром за них и победивший, блаженно жмурится на чистое небо, а со всех сторон его теребят и тормошат.
"Ведь мы же победили, правда? Правда?"
"Конечно, победили. А разве могло быть иначе?"
-
-
07.05.2012 в 22:58