Жить ой. Но да.
Название: Терпение
Фэндом: Trinity Blood
Персонажи: Кейт Скотт
Рейтинг: PG
Категория: ангст
Тема: 14 Умеренность
Размер: 600 слов
Предупреждения: ООС
Терпение – это искусство надеяться.Терпение? Терпение – это искусство надеяться. Кейт знала это получше многих, вот только продолжая терпеть, она уже отчаялась продолжать надеяться.
Удивительно, как можно не ценить простейшего из того, чем обладаешь. Возможность дышать, возможность обонять и осязать, чувствовать вкус пищи, тепло прикосновения – мелочи, из которых и складывается жизнь. Когда ты лишён всего этого, кажется, что и жизни ты лишён –осталось только горькое, жалкое подобие существования и не менее жалкое право на полезность.
Иногда Кейт искренне сожалела, что то ранение отняло у неё не жизнь целиком, а лишь только способность двигаться. Она ни на мгновение не задумывалась о том, что, будь у неё возможность повернуть время вспять, она бы так же, как и тогда, бросилась закрывать собой Катерину, но с условием смерти вместо иллюзии существования. Так было бы лучше и гораздо правильнее. И в таком случае из-за неё Вильяму и Катерине не пришлось бы хлопотать, создавая ей тело бесплотное и тело плотское, но созданное не из крови и тканей, а из стали, да и ей самой было бы значительно легче…
Ей не пришлось бы испытывать эти ежедневные, еженочные, ежесекундные терзания.
Она была безмерно благодарна за то, что они не оставили её, парализованную, на произвол судьбы, за то, что они приняли живейшее участие в дальнейшем устройстве её будущности. Но кто бы знал, как бесконечно тяжело ей было видеть незнакомых людей, с непривычки испуганно отводивших глаза, как горько было не ощущать голода и усталости, как одиноко было бодрствовать, когда весь остальной мир погружался в сон!
И как страшно было потерять возможность хотя бы просто коснуться своего прошлого, своего прежнего тела – плоти, погребённой под саваном из проводов…
Терпение – удел всякого существа, населяющего эту старую планетку и хоть сколько-нибудь отличающегося от окружающих его. Кейт знала это, но смириться так и не смогла – да и не получилось бы это при её-то натуре, слишком огненной для жительницы Альбиона. И хотя эта вынужденная жизнь охладила её внутреннее пламя, погасить его окончательно она так и не смогла.
Тело бренно, повторяла она себе, вечны лишь знания разума, а её разум, многократно усиленный самыми мощными компьютерами, был поистине велик. Вот только легче от этого ей уже давно не становилось. Что такое готовить чай для Катерины и не иметь возможности попробовать его, что такое видеть, как дрожат веки Вацлава, когда он сидит, задумавшись, и не моргать самой, что такое видеть мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь Вильяма и знать, что задышать сама она уже не сможет?
Это пытка – нестерпимая, нескончаемая пытка длиною в жизнь. Или, скорее, не-жизнь, и невозможно хоть немного облегчить её, крепко зажмурившись, закусив губу или болезненно сжав кулаки. Если проделать любое из этих действий, картинки перекроют друг друга, причудливо смажутся, и ей вновь захочется выть раненым зверем.
Но даже слёз, простейшего способа выражения человеческого горя, она лишена вот уже десять с лишним лет.
Так остро и так несправедливо…
Идеальная машина, полезный инструмент? Да, так оно и есть. Но симбиоз человеческого разума и чужого металлического тела, железной махины, идея, так долго занимавшая самые известные умы, в конкретно данном случае не приносила ей самой почти ничего, кроме грусти.
Пожалуй, она чрезвычайно ценна для Катерины, но для неё самой искусственная жизнь, расцвеченная морганием мониторов и пульсацией электричества, уже давно потеряла всякую ценность. Единственную же ценность для неё имела несбыточная мечта – сделать глоток горько-мятного воздуха больничной палаты, пропахшей медикаментами, и ощутить его вкус на своих собственных губах из плоти и крови. Пусть дрогнут ресницы, пусть откроются глаза, пусть пальцы ощутят шершавую ткань простыней, пусть…
Всё на свете Кейт отдала бы за эту мечту, всё, что имела – но она не имела почти ничего, не считая безграничного терпения, в котором она тонула.
Терпение? Что ж, да, наверное, это дарованное Всевышним благо – но только не для того, кто терпит.
Фэндом: Trinity Blood
Персонажи: Кейт Скотт
Рейтинг: PG
Категория: ангст
Тема: 14 Умеренность
Размер: 600 слов
Предупреждения: ООС
Терпение – это искусство надеяться.Терпение? Терпение – это искусство надеяться. Кейт знала это получше многих, вот только продолжая терпеть, она уже отчаялась продолжать надеяться.
Удивительно, как можно не ценить простейшего из того, чем обладаешь. Возможность дышать, возможность обонять и осязать, чувствовать вкус пищи, тепло прикосновения – мелочи, из которых и складывается жизнь. Когда ты лишён всего этого, кажется, что и жизни ты лишён –осталось только горькое, жалкое подобие существования и не менее жалкое право на полезность.
Иногда Кейт искренне сожалела, что то ранение отняло у неё не жизнь целиком, а лишь только способность двигаться. Она ни на мгновение не задумывалась о том, что, будь у неё возможность повернуть время вспять, она бы так же, как и тогда, бросилась закрывать собой Катерину, но с условием смерти вместо иллюзии существования. Так было бы лучше и гораздо правильнее. И в таком случае из-за неё Вильяму и Катерине не пришлось бы хлопотать, создавая ей тело бесплотное и тело плотское, но созданное не из крови и тканей, а из стали, да и ей самой было бы значительно легче…
Ей не пришлось бы испытывать эти ежедневные, еженочные, ежесекундные терзания.
Она была безмерно благодарна за то, что они не оставили её, парализованную, на произвол судьбы, за то, что они приняли живейшее участие в дальнейшем устройстве её будущности. Но кто бы знал, как бесконечно тяжело ей было видеть незнакомых людей, с непривычки испуганно отводивших глаза, как горько было не ощущать голода и усталости, как одиноко было бодрствовать, когда весь остальной мир погружался в сон!
И как страшно было потерять возможность хотя бы просто коснуться своего прошлого, своего прежнего тела – плоти, погребённой под саваном из проводов…
Терпение – удел всякого существа, населяющего эту старую планетку и хоть сколько-нибудь отличающегося от окружающих его. Кейт знала это, но смириться так и не смогла – да и не получилось бы это при её-то натуре, слишком огненной для жительницы Альбиона. И хотя эта вынужденная жизнь охладила её внутреннее пламя, погасить его окончательно она так и не смогла.
Тело бренно, повторяла она себе, вечны лишь знания разума, а её разум, многократно усиленный самыми мощными компьютерами, был поистине велик. Вот только легче от этого ей уже давно не становилось. Что такое готовить чай для Катерины и не иметь возможности попробовать его, что такое видеть, как дрожат веки Вацлава, когда он сидит, задумавшись, и не моргать самой, что такое видеть мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь Вильяма и знать, что задышать сама она уже не сможет?
Это пытка – нестерпимая, нескончаемая пытка длиною в жизнь. Или, скорее, не-жизнь, и невозможно хоть немного облегчить её, крепко зажмурившись, закусив губу или болезненно сжав кулаки. Если проделать любое из этих действий, картинки перекроют друг друга, причудливо смажутся, и ей вновь захочется выть раненым зверем.
Но даже слёз, простейшего способа выражения человеческого горя, она лишена вот уже десять с лишним лет.
Так остро и так несправедливо…
Идеальная машина, полезный инструмент? Да, так оно и есть. Но симбиоз человеческого разума и чужого металлического тела, железной махины, идея, так долго занимавшая самые известные умы, в конкретно данном случае не приносила ей самой почти ничего, кроме грусти.
Пожалуй, она чрезвычайно ценна для Катерины, но для неё самой искусственная жизнь, расцвеченная морганием мониторов и пульсацией электричества, уже давно потеряла всякую ценность. Единственную же ценность для неё имела несбыточная мечта – сделать глоток горько-мятного воздуха больничной палаты, пропахшей медикаментами, и ощутить его вкус на своих собственных губах из плоти и крови. Пусть дрогнут ресницы, пусть откроются глаза, пусть пальцы ощутят шершавую ткань простыней, пусть…
Всё на свете Кейт отдала бы за эту мечту, всё, что имела – но она не имела почти ничего, не считая безграничного терпения, в котором она тонула.
Терпение? Что ж, да, наверное, это дарованное Всевышним благо – но только не для того, кто терпит.