[Алсет]

Название: Городские боги. Сигэми-ками
Фэндом: Ориджинал (Парадайз-сити).
Персонажи: Сигэми-ками Дзуки, Раду Красивый, Ято-но Ками, Ётака Райхане
Рейтинг: G
Тема: Отшельник
Размер: 973 слова
Цикл: "Городские боги"
Тишина. Примирение с судьбой, любовь ко всему живому, печаль, забота, внутренний свет.
В перевернутом значении - одиночество, вечная дорога, усталость.
Девиз: С божеством говорят только один-на-один
Изображает старца с посохом, иногда идущего по дороге

Paradise-city. Escuela av - Городские боги. Сигэми-ками (Ками Кустов)

Светло мне под луной. Светло, тепло и тихо.
Воинственный мой пыл давно уже угас:
Живу в глуши, молчу, да коз пасу ночами
И к речкам горным их вожу на водопой.
Удел отшельника! Воистину, блажен
Кто мир оставил. Только вот... послушай,
Ты спросишь верно, отчего ночами
Я коз пасу, и только при луне
Из дома выхожу, а солнце ненавижу?
Ответ довольно прост: на солнце ...

Ночь вступала в свои права. Гасли огни на улицах Парадайз-сити, тащил чей-то труп на помойку старый-добрый Барабас, одновременно бывший бомжом, сторожем, дворником и немножко грабителем и насильником этой улицы, варил себе кофе Сури Арслан - да так варил, что пахло из раскрытого окна на весь квартал! - Акира тащил за шкирдон домой ТауДо в человечьем обличье и обещал превратить в кота и волочь за хвост, а шедший мимо директор Сай советовал завести, наконец, шлейку и таскать питомца на ней, и Коурю недовольно смотрел из окна на разыгрывавшийся на улице балаган, а Кокоро Шин, приживал Акиры, громко болел то за хозяина, то за кота, когда неподалеку от свалки, там, где кладбище для бедных, выходил из своего убежища Дзуки и его домашняя химера по кличке Кабра.
Дзуки аккуратно пристегивал к изящному кожаному ошейнику химеры длинный поводок-цепочку и выводил питомицу на прогулку.

Сперва они шли по кладбищу, и Дзуки вежливо (даже, может, чересчур вежливо) здоровался с белой змеей, гревшейся в лунном свете.
- Сакэ принес? - без особой надежды спрашивала змея.
- Нет. Вам, господин, вредно - как всегда спокойно отвечал Дзуки. Змея огорченно махала хвостом: не то, чтобы Ято-но ками ждал, что выпивка наконец-то будет, нет - но выяснять что не будет точно тоже не шибко-то и приятно.
А Дзуки шел дальше, старательно отгоняя Кабру от господского хвоста, который та, кажется, всерьез вознамерилась пожевать.
- Эй, Дзуки! - окликала его змея - Не скучаешь?
- Мне некогда - качал головой Дзуки - Столько дел, столько дел! Петуха покорми, химеру выгуляй, обед приготовь, Кайгина Вашего, простите, прогони...
- А днем как? Не скучаешь?
Тот опускает глаза.
- Днем я стараюсь спать, господин. - тихо отвечает он.
Днем он старается спать. Слишком он любит солнце; того и гляди - не удержится, выйдет из дома, подставит лицо и руки его ясным лучам, добрым его ладоням... и рассыплется в прах, проклятый злой дух. Таких, как он, Аматэрасу ненавидит люто.
Он не желает об этом говорить - и поскорее покидает кладбище. Может быть, завтра он принесет Господину сакэ.

Потом Дзуки и Кабра идут по улице, и химера довольно ощипывает газоны и ловит мышей.
С Единственной Сакуры свешивается дух Козодоя, заинтересованно любуется пасущейся химерой.
- И давно ты ее так?
- Что? - недоуменно спрашивает служитель Ято-но Ками - А, выгуливаю?
- Ну да - кивает Райхане, дух Козодоя - Это ж химера!
- Химера - немного печально кивает Дзуки - И какая замечательная! Но понимаешь, мы ведь живем неподалеку от герра Вестхоффа...
- А Агрофил еще и Зоовед?
- Несть числа его скрытым талантам - кивает Дзуки - Он достал самого Кайгина. И Кайгин-доно велел мне выгуливать химеру...
- Агрофила давно пора бы примочить - качает головой дух Козодоя.
- Мне нельзя - я доброе ками, кровь не проливаю, зато и последнего скота милую - немного печально шутит его собеседник, но тут Кабре надоедает обгрызать каменную скамейку под сакурой и она тянется к свешенной с ветки ноге Козодоя-самы.
Приходится уходить.

В палисадничке, где Дзуки привязывает Кабру к дереву и садится передохнуть, занято: на скамейке заночевал незнакомый человек в арабских поношенных одежках и с закрытым лицом.
Впрочем, при приближении слуги Ято-но Ками с химерой он проснулся и даже подвинулся, позволяя сесть на краюшек.
- Красивая химэра - помедлив, говорит он.
- Да, очень - улыбается Дзуки - Высший сорт, племенная! Только глупая очень.
- Ну так... еще малодая, навэрно - предполагает араб - Вырастет - паумнеет.
- Отстается надеяться - кивает Дзуки.
- А ты кто? На ками пахож, так чего по начам шаришься?
Дзуки опускает голову немного печально:
- Я Сигэми-ками, вы правы. Только меня вампир укусил, вот и... Кабра, фу! Фу скамейку! Ну вот... что за голодное животное.
- Может, ей палиэтилэна не хватает, Сигэми-ками-сама? - любопытствует случайный собеседник
- А может, и мозгов - соглашается Дзуки - Но должен же ее кто-то пасти, верно?
- Кто-то должэн - кивает тот - А ты ками, тэбе на раду написано, ха-ха.
- На роду - улыбается смеху случайного знакомца Дзуки - Это Вы еще Санчеса не видели.
- А кто такой Санчес?
- Петуший василиск. Его намедни кружок Традиционных Религий на кладбище зарезал, да я его подобрал.
Собеседник смеется.
- А Вы кто будете, если не секрет? - интересуется Сигэми-ками, пока Кабра завжевывает пойманного крота.
- Я? А вампир буду! - гордо говорит тот - Я к другу Волтэру приехал. Буду с ним завтра говорить и чай пить.
- А почему не вино?
- А я муслим. Мине вино нэ положено - поясняет тот - Хорошая ночь, верно?
- Неплохая - соглашается Дзуки.
Хорошо, что хорошего человека встретил: теперь есть, чем себя до утра занять, не надо сидеть и размышлять.

Но вот наконец небо на востоке светлеет, и издалека слышится неразборчиво-матерно-захлебывающийся крик петушиного василиска Санчеса, и Дзуки встает, отвязывает от дерева Кабру и направляется домой.
А Раду Красивый поудобнее устраивается на освободившейся лавочке и засыпает.

Каждому свое; кому-то кладбище и вереницы тяжких воспоминаний, кому-то сакуру и безнадежную войну с Люсио и его Кружком, кому-то - дом и очаг, как Вольтеру Ренарду...
А кому-то - прогулки под луной с брыкучей химерой на шлейке, радостные улыбки всех встречных и несгибаемый оптимизм.
А кому-то - пыльная дорога без начала и конца, ненависть встречных и народные песни, которые все еще будут петь и тогда, когда забудут того, о ком они сложены:
Вампир Раду красивым был - он пленным головы рубил,
Вампир Раду веселым был - он кровь у дев ночами пил,
Вампир Раду кровавым был - три сотни девок соблазнил -
Ай, нэ-нэ, ай, хэйлэ-лэй, кем только наш Раду не слыл...

@темы: Ориджинал: Парадайз-сити, Парадайз-сити: фэндом в целом