[AlyonaSL]

Название: Я умею завязывать шнурки
Фандом: CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема 06 - Любовники: любовная пара, взаимозависимая пара. Состояние равновесия. Выбор. Бинарность бытия.
Объём: 1187 слов
Тип: слэш
Жанр - драма, романс, юмор, остатки бытового слэша
Рейтинг: PG-13
Саммари: "Голос был мужской, и мне стало не по себе. Сейчас папаша выйдет из-за изгороди, и начнется: "Что вы пристали к нашему мальчику, как вам не стыдно", а то еще и полицию вызовут... "
Дисклеймер: Основные герои принадлежат CBS, а посторонние - мне ))).
От автора: автор бессовестно вдохновился вот этим роликом. Но именно вдохновился, а не плагиатил в ноль
Предупреждения: упоминание детского цикла, POV несериального персонажа

Сегодня я наконец собрался и вышел из дома. В самом деле, сколько можно сидеть в четырех стенах? Тем более что у меня день рождения. Семьдесят пять лет. Мне, наверное, не так много осталось этих дней рождения, чтобы позволить себе ими разбрасываться.
На той неделе я купил себе новые мокасины: мягкие, удобные, в самый раз для больных ног. А теперь пошел в них на прогулку. День был жаркий, но не душный: все-таки море близко.
Я остановился слегка отдышаться - сердце плоховато тянет, особенно по жаре, - посмотрел себе под ноги и увидел, что у меня развязался шнурок. Вот никогда, никогда я толком не умел завязывать шнурки: они у меня всегда развязывались, особенно в детстве. А после того, как Джей...
Я нахмурился и подумал, что не буду портить себе праздник воспоминаниями. Попытался нагнуться и завязать треклятый шнурок, но не тут-то было: артритные суставы не хотели сгибаться, да еще и спина разнылась не к добру. Я стоял посреди улицы и не знал, что делать дальше. Нельзя ходить с развязанным шнурком: можно наступить на него и упасть. Вот только упасть мне сегодня и не хватало!
И тут из-за живой изгороди мне под ноги выкатился детский мяч.
Наверное, все детские мячи одинаковые: тот, который вспомнился мне, был почти такой же, разве что не настолько пестрый и яркий. Да, точно: мне было семь, я шел по аллейке, у меня развязался шнурок; я только хотел нагнуться и завязать его – тогда, разумеется, для меня это было проще! – как мне точно так же под ноги выкатился мяч, а за ним выскочил мальчишка. Года на три меня постарше.
Он увидел, как я рассматриваю свои ноги, подошел, присел и завязал мой шнурок каким-то хитрым узлом. А потом посмотрел на меня:
- Привет.
- Привет, - сказал я.
Так мы познакомились. Мальчишку звали Джейсон. Джей. Он жил неподалеку, и ему тоже было не с кем играть. Помню, как мы взяли мяч и побежали к нему во двор.
Наша дружба продлилась почти восемь лет. Все эти годы я бегал к Джею в гости – у него была своя комната, где мы могли играть в лото, в солдатиков, читать толстые книги с картинками и рассматривать атласы и карты... Я прибегал, стучал в дверь, говорил "Привет" – и Джей отвечал мне: "Привет".
Отец его был моряком, поэтому Джей умел завязывать всякие хитрые узлы. И меня учил: правда, получалось у меня плохо. Джей смеялся: "Так ты никогда не научишься завязывать шнурки!" Мне хотелось его стукнуть, но он терпеливо убеждал: "Смотри, это просто!" - и в который раз повторял свои манипуляции с веревкой прямо перед моим носом. Я смотрел на его пальцы и думал о чем-то своем, - может, поэтому у меня ничего не получалось.
Уже и не помню, когда я в первый раз не просто поглядел на его руки, а захотел прикоснуться к ним.
После того, как я это сделал, Джей остановился, посмотрел на меня... потом отложил веревку и сплел свои пальцы с моими. И негромко сказал:
- Привет.
- Привет, - ответил я почти шепотом.
Это было уже что-то другое, что-то намного больше дружбы, если так вообще бывает.
Я продолжал бегать к Джею в гости, только мы уже куда реже читали книжки, играли и даже вязали узлы. Мы просто садились рядом и сидели: держась за руки и переплетая пальцы. И шепотом разговаривали. Обо всем.
Был такой же жаркий летний день, когда внезапно в комнату Джея вошел его отец.
Из его криков я понял дай бог половину. Нет, мне были знакомы все слова, которые он бросал мне в лицо: но я никак не мог понять, почему они относятся ко мне. "Гомик", "пидорас", "дрянь развратная" - это всё я?.. Мне хотелось объяснить ему, что мы просто держались за руки, но он не хотел слушать. Он взял меня, как котенка, за шкирку и сказал:
- Чтобы духу твоего больше здесь... понял?..
Что я мог сделать? Я ушел. Последнее, что я успел увидеть – как папаша-моряк подхватил со стола веревку, на которой Джей учил меня вязать узлы, и замахнулся ею на собственного сына.
На следующий день вся их семья уехала из города. А я остался.
Мама долго выспрашивала – что со мной: а я не мог ей объяснить. Как объяснишь, что ее четырнадцатилетний сын плачет по ночам, как девчонка? И главное – из-за чего!
Нет, не из-за обидных слов. Черт бы с ними, со словами.
И еще – с тех пор я возненавидел обувь на шнурках. Понимаю, что это глупость, но тем не менее. У меня были штиблеты на резинке, спортивные тапочки, потом – теплые боты на молнии. Никаких шнурков! Разве что на той неделе я все же купил себе эти мокасины: они были такими удобными, ноге в них было так мягко, и я подумал: столько времени прошло, может, и хватит.
Вот надо же случиться, чтобы прямо посреди дороги у меня развязался шнурок!..
Нет, черт возьми. Я наклонюсь. И завяжу этот треклятый шнурок. Именно так, как меня учил Джей: чтоб его папаше гореть в аду, если он там еще не находится.
Я старался наклониться, но спина ныла, колени болели, голова начала кружиться... Я медленно выпрямился в совершенной растерянности: и пожалуй, впервые в жизни почувствовал, насколько одинок и беспомощен.
Тут кусты затрещали, и вслед за своим мячом на аллейку выбежал мальчишка. Совсем маленький: лет шесть или около того. Настоящий калифорнийский мальчишка: прожаренный солнцем, с выгоревшими волосами, в яркой футболке, шортиках и сандалиях.
Он увидел меня, улыбнулся, подбежал ближе, присел и довольно ловко для своего возраста завязал мне шнурок.
У меня сдавило горло. Я сморгнул.
- Привет, - еле проговорил я.
- Привет, – звонко отчеканил мой неожиданный помощник.
Я подумал, что, наверное, надо сказать "спасибо", но не успел. Из-за изгороди послышалось:
- Патрик! Куда ты делся?..
Голос был мужской, и мне стало не по себе. Строгие отцы давно не входили в группу людей, с которыми я в принципе мог общаться. Сейчас папаша выйдет из-за изгороди, и начнется: "Что вы пристали к нашему мальчику, как вам не стыдно", а то еще и полицию вызовут...
Папаша вышел, и я удивленно уставился на него. Лет тридцать с небольшим, такие же выгоревшие волосы, такая же футболка с картинкой, шорты и сандалии. А еще улыбка. И торчащие уши.
- Вот ты где, – сказал мужчина, глядя на мальчика. А потом улыбнулся мне:
- Извините, пожалуйста. Он просто теперь умеет завязывать шнурки, вот и...
Пока я судорожно соображал, что сказать – как назло, кроме того давнего "привет!" в голову не лезло ничего, но сейчас это было явно неуместно! – мужчина обернулся и крикнул:
- Эй, он тут! Я его нашел!
Буквально через секунду на аллейку вышел... еще один мужчина. Серьезно постарше, в большой соломенной шляпе. На плече – фотоаппарат, в руке – сачок для бабочек.
- Будь добр, Джи-Эс, не лазай с такой скоростью через живую изгородь, - сказал мужчина ребенку. – Порвешь штаны, бабушка Астрид расстроится. И осторожнее с мячом на улицах, здесь люди... Добрый день, сэр, - кивнул он мне. – Я надеюсь, он вас не напугал?
- Н-нет, - я наконец обрел возможность говорить. – Нет, что вы... Спасибо, мой юный друг, - улыбнулся я мальчику. – Вы прекрасно завязываете шнурки!..
Мальчишка засмеялся, подхватил свой мяч и чинно потопал по аллейке: двое мужчин пошли за ним следом, о чем-то разговаривая вполголоса.
А я стоял и смотрел на них обоих: как они шли, касаясь руками и легонько сплетая пальцы. Нельзя было придумать лучшего подарка на мой день рождения.

@темы: Фэндом: CSI, CSI LV: Гил Гриссом и Грэг Сандерс