[tarotfic]

Название: Точка невозвращения
Фэндом: Trinity Blood
Персонажи: Вацлав Гавел
Рейтинг: PG
Категория: ангст, философия
Тема: 09 Отшельник
Размер: 660 слов
Предупреждения: ООС, вбоквел в канон. Таймлайн третьего RAM.

Над Брно занимался рассвет.

Над Брно занимался рассвет.
Нежнейшие пастельные краски были лихими, нарочито небрежными мазками нанесены на небесный холст, но за этой небрежностью угадывалась тщательнейшая продуманность. Из голубого в мягкий розовый, из розового – в золото, коим не может похвастаться даже одеяние самого Папы…
-Много где я бывал, а всё же рассвета красивее, чем над Брно, не видел, - тихо пробормотал Вацлав себе под нос.
Он сидел возле дома на самом краю города, расположившись на внешне не внушавшей доверия, но всё ещё крепкой лавчонке, и зелёные глаза его задумчиво смотрели на горизонт, где высился хвойный лесок, под которым пушистым серым котом стелился утренний туман и извилистой петлёй вилась дорога. Пару минут спустя на ней появилось двое мальчишек, один из которых, постарше, тащил пустые вёдра. Очевидно, идут к Свитаве за водой, подумал он немного рассеянно, а потом, когда ребята приблизились, приветливо улыбнулся им.
-Не спится, отче? – растянул губы в ухмылке от уха до уха тот, что был старше, а его маленький братишка, которому ещё не было и пяти лет, испуганно схватился за его руку.
-Ты прав, Ян. А у вас, погляжу, работы много уже спозаранку? – поинтересовался Гавел, - Помочь воду донести?
-Ой, да сами управимся, - пригладил паренёк всклокоченные волосы цвета свежей соломы, и солнечный свет, упавший на его лицо, осветил множество веснушек, - Ну, мы пошли тогда, а то матушка будет негодовать! До встречи!
-До встречи, - дружелюбно кивнул мужчина и проводил взглядом мальчишек. И улыбнулся, качнув головой.
А ещё секунду спустя алое марево залило собой весь пейзаж, страшный грохот ударил по ушам, и в лицо дохнуло нестерпимым жаром, в котором исчезли две худых фигурки.

Вацлав распахнул глаза, но вопреки страшному опасению увидел перед собой лишь белоснежную пустоту кельи. И часто задышал, чувствуя, как бешено бьётся сердце.
Существовало не так уж много вещей, способных вывести его душу из положения равновесия. Если быть совсем точным, лишь две: видеть, как умирает Богемия и как умирают дети. А именно это и было его ношей, нещадно пригибавшей спину к земле в последнее время, именно это ему приходилось наблюдать, не находя спасения даже во сне. Овеществлённый кошмар догонял его и там.
Альфонсо, безжалостный зверь, алчущий власти! Как это омерзительно низко – заставлять детей из окрестных деревушек носить автоматы и охранять тыл! Мальчишки с оружием наперевес и сами превратились в загнанных волчат, зло скалившихся, недоверчивых и ищущих угрозу в каждом слове и движении. Разве должно быть так?
Разве такого мира он сам желал, принимая его сторону – мира, где дети, милые, чистые, невинные дети станут мишенями для пуль и убийцами одновременно?..
Вацлав подрагивающей рукой коснулся чёток, ища в этом простом жесте успокоения для мыслей.
Не получилось.
Иногда ему трусливо, до боли хотелось оказаться далеко отсюда, не зная ни о смертях, ни об ожесточившихся детях, ни об украденной ракете, способной уничтожить без малого полмиллиона человек. Только сидеть, не думая о прошлом и будущем, спасительно избавив разум от знания, просто любуясь природой, слушая серебряный плеск реки и приветливо улыбаясь мальчишкам из окрестных деревень. И забыть тот день, когда он очутился в Ватикане, когда всё закружилось, завертелось…
Но сделанного не воротишь, невозможно остановить безжалостную машину убийства, когда она запущена, подумалось ему, уж теперь точно невозможно. В одиночку – особенно. А он и был одинок – был, есть и будет; старые приятели остались по ту сторону баррикад, ни Профессор, ни Авель не нашли в себе сил понять его; а уж кардинал д‘Эсте его понять даже не пытался, озаботившись иными проблемами. Дети, повзрослевшие в один миг, были всё ещё слишком малы, да и Папа, мягкий ребёнок, вряд ли был способен выслушать его.
И даже Бог оставил его. Или он сам лишил себя Бога? Этого Вацлав осознать не мог, твёрдо убеждаясь лишь в одном: если бы Господь существовал, он бы не допустил произвола церкви и страданий бедного народа. Если бы он был, всё, наверное, было иначе…
Вацлав поднялся, скорбно усмехнувшись. Время для философских сентенций ушло; скоро Ватикан двинется на штурм замка, и его защитники падут – это очевидно. И будут очередные пустые, совершенно ненужные смерти, которых он не смог предотвратить…
За окном розово занимался рассвет.
Это было его личной точкой невозвращения.