[tarotfic]

Название: Коварство и любовь.
Фэндом: Р. И. Говард и последователи: молодой Конан и его спутники
Персонажи: Ши Шелам, Малыш, Юнра.
Категория: гет и преслэш.
Тема: Любовники.
Жанр: криминальная комедия.
Размер: 2100 слов.
Предупреждения: нецензурщина.

- …И, когда он произнес последнее из круга заклинаний, окропив алтарь кровью невинной жертвы, образы на фреске ожили. Чудовище разинуло клыкастую пасть, ревя и хлеща себя хвостом по бокам, амазонка же прицелилась в магика из лука, - Альс сделал паузу, чтобы перевести дыхание и отхлебнуть из подсунутого кубка. Слушатели нервно зашептались, требуя продолжения истории.
- Дальше-то что? Что дальше было? – Ши оказался самым нетерпеливым и неспособным держать язык за зубами.
- Дальше? – Аластор прищурился. – Маг воззвал к амазонке: «Прекраснейшая из живших на земле женщин, Фестия, не убивай меня – или убей, но прежде выслушай! В детстве я слышал легенды о тебе и был навсегда очарован ими. Много лет потратил я, изыскивая способ вернуть тебя в мир живых, и вот, наконец, моя мечта свершилась! Протяни же руку, воительница, и я вырву тебя из оков камня и плена стершихся красок! Ты снова будешь жить, совершать подвиги и…»
«Что ты сказал, несчастный, как ты назвал меня?» – нарисованная героиня опустила лук, и лик ее исказился скорбью.
«Фестией, - опешил маг. – Так именовали тебя хроники и летописи. Эта фреска – единственное твое подлинное сохранившееся изображение. Ее название начертано в углу, вон там, она называется «Побеждающая Фестия»…
«Идиот! – в гневе зарычала амазонка. – Мое имя – Гесиона, а Фестия…»
Ничего больше она добавить не успела – чудовище прыгнуло ей на спину и одним ударом лапы оторвало голову. Настоящая дымящаяся кровь хлынула со старой фрески, заливая грязные плиты давно покинутого святилища. Стена покрылась тысячами трещин, когда монстр разорвал ее своими стальными когтями и спрыгнул на пол.
«А Фестией звалась я, - сладчайшим из девичьих голосов сказало чудовище. – И я сотнями убивала героев и охотников за моей шкурой, ибо это доставляло мне несказанное удовольствие. Может, я не так хороша собой, как человеческая девица, но я куда могущественней и чары мои не утратили сил. К тому же она мертва, а я – нет».
- И что же сделал маг – повернулся и с воплями бросился бежать? – предположила Феруза.
- Нет, - мотнул головой Дурной Глаз. – Для начала он посмотрел на клыки и когти Фестии. На ее сверкающую чешую, от которой отскакивали стрелы и мечи, на ее мускулы и хвост со скорпионьим жалом. Вспомнил все, что читал о ней – и свою жизнь, потраченную на составление заклятья, способного оживить нарисованную фигуру. Маг взглянул в сияющие зеленью глаза чудовища, увидев в них отражение себя, и махнул рукой, сказав: «Почему бы и нет, в конце концов? Я влюбился в легенду, а она оказалась не такой, как я себе представлял. Не вешаться же мне из-за этого? Пойдем со мной, Фестия. Может, мы не покорим мир, но заставим его как следует встряхнуться!» Они вышли из старого храма и пошли вдвоем по пыльным дорогам, из города в город, из страны в страну, оставляя после себя смерть и ужас, но храня верность друг другу. Если кому из вас доведется когда-нибудь попасть в Ианту Офирскую, не поленитесь, сходите в храм Иштар Торжествующей. Там в левом пределе сохранилась замечательная фреска с изображением магика Аззамита и Фестии. Говорят, конец своей жизни они провели в Ианте, ибо жрицы признали их любовь угодной пред ликом богини и дали убежище, когда весь мир ополчился против них. Мораль же сей истории такова, - Альс состроил многозначительную физиономию: - Коли не хочешь разгневать женщину и стать ее врагом до конца дней своих – никогда ей не отказывай. Ибо даже с истинным чудовищем можно найти общий язык – но вот мой язык пересох, а ум иссяк, так что больше историй на сегодня не будет.
- У-у-у, - разочарованно протянули слушатели.
- Ничего не «у-у», - пресекла возмущение Феруза. – Хорошего понемногу. Быть того не может, чтобы у вас не сыскалось иного занятия, чем торчать здесь и слушать сказки!
- Дорогая, я еще не настолько устал и не разваливаюсь на части, чтобы… - попытался вмешаться Аластор.
- А я сказала – будет на сегодня! – заупрямилась гадалка. Спорить с ней никто не решился. Посетители «Уютной норы» потянулись к выходу, расплачиваясь за съеденное и выпитое. Альс и Феруза, продолжая препираться, но при этом обнимаясь, поднялись по узкой лестнице наверх. Косившийся им вслед Ши мимолетом отметил: Аластор совсем не против того, чтобы женщина распоряжалась его жизнь и временем. Эта парочка может сколько угодно переругиваться и ссориться, но во всем городе не сыщешь пары, которая была бы столь искренне и крепко привязана друг к другу. Причем – и это было редчайшим случаем, достойным занесения в городские хроники! – деньги не имели к этому ни малейшего отношения. Ибо что есть любовь в Шадизаре – товар, что продается и покупается наравне с прочими. Есть товар штучный, редкий и драгоценный, есть дешевый и доступный для всех, а есть Дурной Глаз и Феруза.
А еще на свете есть такой Ши Шелам, воплощение невезения. У которого нет денег на покладистых девушек с Ак-Сорельяны, улицы Тысячи Соблазнов. Которому указала на дверь Юнра Тавилау, наследница всех богатств торгового дома Тавилау – ее чопорной родне, видите ли, пришлись не по душе манеры и нрав Ши. Они постоянно беспокоятся о том, как бы он чего не спер – и как бы не воспользовался наивностью Юнры. Наивная девственница, ха! Да у младшей Тавилау счеты вместо сердца и грифельная доска с подсчетами доходов и расходов вместо души!
Оскорбленный женской неверностью Ши, прихватив с собой нежно побулькивающий кувшин («С тебя три талера!» - крикнула вслед Лорна), убрался на крыльцо. Страдать. Пусть некоторые в комнате на втором этаже сколь угодно разнообразно мнут простыни, исполняя «Танец тюльпанов», играя в «Ашореми идет за полог» и объясняются друг другу в высоких чувствах. Он никуда больше отсюда с места не сдвинется. Да провались они, все женщины мира!
Как назло, во дворе Ши поджидало иное искушение. Даже не подозревающее о том, что являет собой сущий соблазн для глаз Ши. Ибо, стоило бы Малышу хотя бы заподозрить приятеля в подобных неблагочинных устремлениях, юнец высказался бы со всей варварской определенностью. Подмел бы тушкой Ши двор, а остатки утопил в выгребной яме поназади таверны.
«Почему мир так несправедлив? – сидя на прогретых солнцем ступеньках, Ши Шелам мрачно созерцал, как Райгарх и Малыш увлеченно пытаются выбить дух из друг друга, орудуя тяжелыми дубинками. – Я ведь так немного прошу от жизни. Малышу ведь без разницы, кого иметь, девицу или парня, а мне… Мне было бы так хорошо – ну хотя бы один-единственный разок! Да вот беда – я понятия не имею, как растолковать этой орясине, что именно я от него хочу. Причем так, чтобы он не взбесился после первых же слов. Все они там, в своей Киммерии, поголовно сумасшедшие. Сношают овец, вырубают женщин из камня, поклоняются мертвому богу и безумной воительнице с окровавленным топором наперевес. Но, как только речь заходит о том, чтобы приласкать по-быстрому хорошего парня – так сразу в кусты и орать: «Нет, нет, ни за что!» Сколько людей в Шадизаре щедро бы мне заплатили за то, что Малышу может достаться совершенно бесплатно! Просто так. Просто потому, что он мне приглянулся. Я хочу знать, какова на ощупь его грива. Хочу увидеть его улыбку – и вызнать, способен ли он вообще улыбаться. Хочу увидеть его спящим. Хочу и ничего не могу этим поделать. Потому что боги слепили меня таким – должно быть, в тот день им хотелось посмеяться».
Дубинки соударялись с громким и четким стуком, словно гвозди в крышку гроба заколачивали. На крыльцо, с важностью волоча за собой длинный хвост, выползла Райгархова любимица, здоровенная пустынная ящерица по кличке Мириама. Уселась, раздувая горло и взъерошив изумрудно-золотой чешуйчатый гребень. Ши мучился телесным томлением, созерцая перемещения Малыша по двору. Следя за порывистыми, исполненными непривычной звериной грации движениями, за поворотом головы, за мимолетно вспыхивающими в светло-голубых зрачках юнца искорками азарта. Растравляя себе душу едким зельем, обжигающим похлеще алхимического «алого дракона», грезя наяву и не забывая прихлебывать из кувшина.
Урок завершился неуловимым в своей стремительности выпадом Райгарха – от которого Малыш ушел кульбитом через голову. Эффект был подпорчен тем, что на выходе из кувырка юнец, не рассчитав, свалился в разбитый Лорной небольшой фонтан. Райгарх довольно заржал, сообщил Малышу, что тот еще не безнадежен, и ушел помогать хозяйке таверны – то есть околачиваться поблизости и убеждать Лорну не стоять весь вечер за стойкой, а прикрыть корчму и отправиться на прогулку.
Малыш, тряся мокрой гривкой, протопал к крыльцу, и, аккуратно отодвинув Мириаму, плюхнулся рядом с Ши. Ящерица немедля взобралась юнцу на плечо. Невесть почему он ей приглянулся.
- Ши, чего такой смурной? Долги замучили, брюхо пучит или то и другое вместе?
- Очень смешно, - огрызнулся Ши. – Сам додумался или подсказал кто?
Малыш пропустил колкость мимо ушей, поерзал на ступеньке, явно не зная, как поступиться к разговору. Ши невольно сглотнул, глядя, как прозрачные капли скатываются по жилистому плечу и вниз, по длинной руке.
- Ши, мне нужен твой совет, - наконец напрямую брякнул юнец. – Я тут познакомился с девушкой…
- Ты имеешь в виду, встретил симпатичную овечку, привезенную из твоих родных гор, и собираешься ее купить? Вряд ли Лорна разрешит тебе держать живность в комнате, - уныло съязвил Ши. Да что за невезение такое, теперь и Малыш подался на охоту за юбками, а был такой славный замкнутый мальчик…
- Ши, я знаю, у тебя язык без костей и подвешен посредине, чтобы трепать им с двух сторон, но что мне делать? - в кои веки Малыш проявил начатки разума и не стал лезть в драку. – Она здешняя, я чужак. Я помог ей в беде. Она сказала, что благодарна и будет рада увидеть меня снова. Я понимаю – это были просто вежливые слова, они ровным счетом ничего не значат. Но она обещала завтра к полудню ждать меня возле Конного Поля. Может, она просто посмеялась? Ши, скажи, как мне поступить?
- Кто хоть твоя загадочная незнакомка? – через силу поинтересовался Ши.
- Ее зовут Серамис, - с готовностью ответил Малыш. - Она из Квартала куртизанок, но… но это неважно.
- Изрядно ж тебя проняло, коли ты готов простить гулящей девице ее ремесло, - признал воришка.
- Серамис куртизанка, а не какая-то гулящая! – оскорбился за свою подружку юнец.
- Всего-то разницы: визит к ней обходится не в три асса, а в полста талеров, клиентов она принимает не в грязной подворотне, а в чистенькой комнате, и умеет не только расставлять ноги, но еще и поддерживать беседу, - у Ши Шелама приключился разлив черной желчи, и он не обращал внимания на то, как хмурится юнец-варвар: - Послушай меня, Малыш. Беги, пока красотка не запустила в тебя свои коготки. Забудь ее. Она тебе не по карману. Эта ненасытная гиена вытрясет из тебя все до последнего медяка, после чего захлопнет двери и заявит, якобы в жизни тебя не видела. А ты по своей деревенской наивности будешь хлопать ушами и страдать над своим разбитым сердцем. Все они одинаковы, эти женщины, все хотят только одного – денег, денег и еще раз денег. И добро б ты еще что-то получил в обмен на свои золотые! Даже не мечтай, она никогда не допустит тебя до своей постели, позволив разве что подержаться разок за задницу!..
Мириама разинула пасть и предостерегающе зашипела. Ши взглянул в глаза собеседника, ставшие из светло-голубых почти черными от плохо сдерживаемой ярости, осекся и торопливо вскочил:
- Слушай, я совсем забыл. У меня дела. Увидимся завтра. Потолкуй с Ферузой, она в этих делах соображает куда лучше мужчин. Или с Кэрли. Девочки точно тебе что-нибудь присоветуют. А мне бежать надо, вот прямо сейчас…
Со двора Ши и впрямь выбежал – трусцой и опасливо косясь через плечо.
«Поздравляю, Ши, ты снова все испортил. А мог бы дать ему пару полезных советов касательно надлежащего обращения с девицами, помочь добиться успеха у его вертихвостки и стать лучшим другом. Но нет, тебя же потянуло высказаться начистоту! Кто тебя за язык тянул, Ши? Дураком ты родился, дураком и помрешь!»
Он свернул за угол и едва не сбил с ног невысокую девицу. Та испуганно отшатнулась назад, явно приготовившись кричать и браниться – но вместо этого озарилась улыбкой:
- Ши! Ой, ну как ты вовремя! Я тут заплутала в вашем Нарикано, и дорогу толком спросить не знаю как…
Одна из богатейших девиц и невест Шадизара стояла посреди Обманного переулка, одетая горожанкой средней руки, теребя висевшую на шее нитку янтарных бус. Острый носик, серые глазища, узел пепельных волос, перетянутых зеленой лентой, и стройная фигурка.
- Юнра, - пребывая в некотором обалдении, вымолвил Ши Шелам.
- Ты же на меня не в обиде? – девица ловким движением подхватила его под руку. – Сам понимаешь, ссориться с отцом и дядюшкой мне совсем неохота, вот я и сделала вид, что послушалась и выгнала тебя. Правда, у меня здорово получилось?
- Правда, - оторопело кивнул Ши.
- Теперь и они довольны, что добились своего, и я – они больше не следят за каждым моим шагом, - весело тараторила Юнра Тавилау. – Рано или поздно я их приберу к ногтю, но пока еще не время. Ши, ну неужели ты всерьез думал, что я могу тебя прогнать? Вот глупый-то!
- Глупый, - с облегчением согласился Ши. – Что я могу поделать, если в твоем присутствии я всегда дурею? Пойдешь со мной в Гранатовые сады? Там какая-то новая плясунья, офирские вина со льдом, а еще можно танцевать хоть до утра…
- А вот и пойду! – словно бросая вызов невесть кому, согласилась Юнра.
Несбыточные мечты и клятвы никогда больше не знаться с коварными женщинами были временно позабыты. Юнра была рядом, Юнра сама отыскала его в городе – а это кое-что значило, коли девица с улицы Изис самолично, без телохранителей и паланкина, отправилась разыскивать своего дружка. За одно это можно было простить Юнре многое.