[tarotfic]

Название: Утка с миндалём.
Фэндом: Р. И. Говард и последователи: молодой Конан и его спутники
Персонажи: уль-Вади и прочие.
Категория: джен.
Тема: Император.
Жанр: криминальная комедия.
Размер: 2000 слов.
Предупреждения: нецензурщина.


Внешность обманчива. В Шадизаре, где обман стал образом жизни, внешность обманчива вдвойне, а сущность – втройне. Облик почтенного Назирхата уль-Вади наводил на мысли о деловитом и скромном торговце, изо всех сил старающемся свести концы с концами, дабы удержать на плаву семейное предприятие и достойно содержать двух жен и пятерых отпрысков.
На самом деле Назирхат уль-Вади никогда не был женат, предпочитая брать в подруги дорогих девушек из «Алмазного водопада» и меняя их всякую луну, а делом своей жизни полагал неустанную борьбу за главенство над кварталом Нарикано. Какового добился года три назад, искусно сведя в кровавом стыке предыдущего смотрящего с шайкой конкурента из соседнего квартала Сахиль. С тех пор уль-Вади железной рукой правил добытым с потом и кровью владением, искореняя несогласных с его мнением, недовольных его решениями и пренебрегавших соблюдением воровского Устава. Поддерживая относительный порядок, при котором и волки были сыты, и поголовье овец отнюдь не уменьшалось, но возрастало, принося доход и приплод. Обыватели искренне полагали господина уль-Вади защитником, кормильцем и поильцем: при нем прекратилась бесконечная вражда шаек, поджоги, погромы и прочие безобразия. Можно было наконец вздохнуть спокойно и заняться своим делом.
Потому неудивительно, что в «Рубиновой лозе», лучшей из гостиниц квартала, славившейся своей кухней, для господина Назирхата и его спутников немедля нашелся свободный уютный стол, на котором возникла и скатерть из настоящей парчи, и серебряные тарелки, и приличный обед, и все, что к таковому обеду прилагается, включая танцовщиц с бубнами. Совершенно задаром, как уверил непрестанно кланяющийся хозяин, исключительно для дорогого гостя.
От танцовщиц уль-Вади вежливо отказался. Заговорил, помахивая в такт рассуждениям серебряной вилкой:
- Понимаю, всем нам когда-нибудь суждено уступить свое место молодым да ранним. Но, коли уж берешься натаскивать щенка, то растолкуй ему внятно и доступно, что к чему! Альс, я тебе говорю, между прочим! Твое чудо полуночное знаешь, что натворило? Притерся – хорошо, не спорю, ладно притерся, я даже сперва внимания не обратил, хоть он орясина редкостная – после чего просто-напросто схватил кисет и дернул со всей молодецкой одури!
Альс фыркнул. Малыш в недоумении склонил голову набок.
- Кисет, ясен день, отрываться не собирается, потому как на цепочке – от таких вот умельцев. Так у твоего парня достало ума рвануть снова – когда уже любому разумному щипачу понятно, что клиент потерян и самое время сматываться. Готов поспорить, если б мои мальчики его не придержали, он так бы и дергал!
- Так ведь у него получалось, - пробурчал Малыш. – Ему кошельки сами в руки прыгали.
Дурной Глаз скроил выражение: «Я сегодня схоронил любимую тетушку, а она, стерва старая, не внесла меня в завещание», поднял руку. Блеснуло кольцо с плоским золотистым топазом. Камень внезапно провернулся в оправе, высунув бритвенно отточенный срез, и вернулся в прежнее положение.
- Малыш, ты глаза по дороге потерял? – осведомился Аластор.
- Откуда я знал, что ты там прячешь…
- Воистину незамутненная варварская простота! – искренне умилился хозяин квартала. – Даже убивать такого жалко. Альс, ты впредь присматривай за ним построже. Вдруг мальчику встретится на пути кто не такой добрый да отходчивый, как я?
- Спасибо за заботу, - ноток благодарности в холодном голосе Аластора что-то совсем не слышалось. Феруза украдкой пнула его под столом туфелькой в лодыжку. Их компании совершенно ни к чему ссориться с уль-Вади. Другой проучил бы Малыша, чтобы впредь узнавал господина смотрящего в лицо и не позволял себе столь опасных выходок. Альс намек понял, заговорив более приязненно: - Он больше так не будет, верно, Малыш?
Юнец пробурчал в ответ нечто маловразумительное. Ему очень хотелось есть, но Альс и Феруза почти ни к чему не притрагивались, и он не осмеливался потянуться за тарелкой. Только мрачно пожирал взглядом стоявшее радом блюдо, где зазывно топорщила лапки и исходила благоуханием фаршированная утка. Феруза, сочувствуя, тихонько придвинула ему тарелку.
- И о девушке своей ты совсем не заботишься, как я погляжу, - не преминул отметить господин Назирхат. – Женщина должна быть в теле, а барышня Феруза больше на тростинку смахивает.
Феруза, отличавшаяся стройностью стана и гордившаяся своей фигурой, искренне возмутилась:
- Я не корова и не свинья, чтобы меня к празднику откармливать!
- Так-то оно так, - согласно покивал бритой макушкой уль-Вади, - но красивой женщины должно быть много, чтобы было, чем полюбоваться…
Гадалка возмущенно поджала губы. Уразумев, что смотрящий нарочно поддразнивает ее.
- Я к чему веду, - невозмутимо продолжал уль-Вади, - сдается мне, Альс, что тебе в последнее время совсем делать нечего. А это непорядок. Ты у нас, конечно, сам по себе и сам за себя, это твое право, я, обрати внимание, даже не возражаю, хотя мог бы. Да только нехорошо это, когда первостатейный мастер по замкам ради развлечения чистит пояса на рынке. Отнимая кусок хлеба у тех, кому положено этим заниматься – и кто честно оплатил свое право промысла.
- Дел подходящих нету, - дернул плечом Аластор.
- А если сыщутся?
- Сыщутся, тогда и потолкуем.
Половинки створчатых дверей «Рубиновой лозы» распахнулись, впуская новых посетителей. Первым пожаловал тип заносчивого вида с физиономией уроженца полуденной Зингары. Да не из простых торговцев и путешественников, но наследник истинных грандов голубой крови, невесть какими шальными ветрами занесенный в Замору. Следом вышагивала пара сопровождающих, а за ними вошел Кодо Ходячий Кошмар, правая рука господина уль-Вади, без особых усилий волоча за шиворот изрядно потрепанного Ши. Завидев знакомых, Ши затрепыхался, пытаясь выдраться. Кодо слегка приподнял его над полом и встряхнул, как нашкодившего котенка. Лязгнули зубы, Ши затих, взирая на мир скорбным взглядом несправедливо обвиненного в чужих преступлениях.
Гость из Зингары изволили возмущаться и негодовать. Стуча по столу в подтверждение истинности своих слов позолоченным овалом памятного медальона. Символом того, что предъявитель сего сделал щедрый взнос в казну Ночного братства квартала Нарикано, и отныне он сам и любое его имущество являются неприкосновенными, находясь лично под защитой смотрящего. Палец гостя, украшенный перстнем с редким звездчатым рубином, указующе вонзался в Ши. Который имел нахальство наплевать на вывешенный напоказ медальон, стянув у его светлости Ларгоньо кошелек и злонамеренно пустившись в бега.
Назирхат уль-Вади сочувственно кивал, внимая речи оскорбленного до глубины души зингарца. Когда тот начал повторяться в обвинениях, распорядился подать гостю вина, да получше и со льдом, и обратил полный искренней тоски взор на возмутителя спокойствия.
- Нет от тебя покоя ни днем, ни ночью. Почтеннейший мессир Ларгоньо прибывает в наш город, рассчитывая встретить тут поддержку и понимание, и что же? Какой-то проходимец пытается его обчистить – после того как я словом своим поручился за благополучное пребывание мессира Ларгоньо в наших краях! Выходит, я нарушил свое слово из-за такого проходимца, как ты, Ши Шелам?
Ши явственно затосковал. Он запоздало сожалел и о попытке цапнуть кошелек, и о бегстве, которое все равно ни к чему не привело.
- Кстати, ты отчего босиком? – неожиданно пожелал знать уль-Вади. – На сапоги денег не хватает? Ах, Ши, до чего ты докатился. А ведь так хорошо начинал.
- Его сегодня утром вышвырнули за неуплату из «Водопада», - ровным голосом доложил Кодо, знавший все обо всех. – Имущество госпожа Джемина оставила в залог.
- Злые они там и жадные, - возмутился Ши, постепенно распаляясь праведным возмущением: – Постоянного и лучшего клиента в чем мать родила за дверь выкинули. А твердили – приходи в любой день, Ши, мы всегда рады тебя видеть, Ши, конечно, ты всегда можешь рассчитывать на кредит, Ши, а сами-то!.. Никогда больше к ним не пойду!
- Когда это девочки в «Алмазном водопаде» давали в долг? – поднял левую бровь господин Назирхат.
- Лет десять тому Сестры Безбрачия проходили через Замору с паломничеством в Аграпур и везли с собой подлинное покрывало Иштар, - вспомнил Аластор. – Тогда целую декаду бордели работали совершенно бесплатно. А покров какая-то хитрая сволочь подменила и пожертвовала в храм на Ветреном холме.
- О чем они? – прошипел Малыш, оторвавшись от утки и украдкой потянув Ферузу за рукав.
- Как водится среди настоящих мужчин, о борделях, - сухо отозвалась гадалка, огорченная тем, что на шелке теперь останутся жирные разводы от пальцев.
- Гулящие девицы – это неблагочинно, - глубокомысленно заметил юнец с Полуночи.
- В Шадизаре бордель – единственное место, где женщина может рассчитывать на достойную оплату своих трудов! – отрезала ит’Джебеларик. – И где она вправе сказать мужчине «нет».
- Феруза у нас рьяная поборница прав женщин, - растолковал Аластор, вернувшись к более насущному вопросу: - Так что будем делать с Ши? Сколько за ним долга?
- У меня денег нет, а кошелек Кодо себе захапал, - мгновенно откликнулся карманник. – Хоть режьте, отдавать нечем. Денька через два-три верну, господин уль-Вади, вы же меня знаете, за мной не пропадет… - он умильно и просительно заулыбался.
- Я-то тебя знаю как облупленного. Зато мой друг и гость представления о тебе не имеет, - довольно хохотнул смотрящий. – И ждать два-три дня не в его привычках. Отдашь натурой. Мессир Ларгоньо, берите это тело себе, оно полностью ваше. Хотите – станет сапоги вам чистить, хотите – отсасывать на ночь. Ши у нас мальчик опытный, с огоньком и выдумкой. Его только сперва самого отмыть и почистить надо, но Кодо этим займется, не беспокойтесь. Блох и вшей в дом не притащит.
- Угу, - немногословный гигант повлек Ши в сторону выхода.
- Я возражаю! – оглушительно заверещал Ши. – Назирхат, это не по Уставу, я не вхожу в квартальную гильдию, ты не можешь так со мной поступить!
- Отчего ж не могу, очень даже могу, - с достоинством возразил господин уль-Вади. Гость из Зингары взирал на представление с смесью удивления и презрения. – А коли ты щиплешь на наших землях, не входя при том в Гильдию, так ты ж вообще паршивый шакал, достойный всеобщего поругания… Что полагается за крысятничество, Кодо?
- Пальцы ломать, - не замедлил с ответом Ходячий Кошмар. – Сперва на левой руке, ежли поймают вторично – на правой.
Ши сглотнул. В немом ужасе уставился на смотрящего. Так он еще ни разу не попадал.
- Господин уль-Вади, мы не могли бы договориться миром? – не выдержала Феруза. – Может, уважаемый гость согласится на иную виру – в качестве нашего искреннего извинения за те неудобства, что ему пришлось испытать по вине Ши?
- Сломайте ему руку, - охотно согласился мессир Ларгоньо. – Прямо сейчас. Можно даже обе. Калекам подают охотнее.
Ши взвыл. Феруза схватилась за голову, скорбно воззвав:
- Альс!
- Чуть что – сразу Альс, - проворчал взломщик. – Уль-Вади, мы ж не комедианты какие уличные. Давайте поговорим, как серьезные люди. Оставьте Ши в покое. Он с рождения придурковатый, не может пройти мимо того, что плохо лежит. Сперва сопрет, потом подумает.
- Вот это разговор деловых людей, - возрадовался Назирхат уль-Вади. – Ты вот жаловался, достойного дела нет, а у меня оно есть. Нужно помочь моему другу мессиру Ларгоньо в поисках… некоторых вещей. Не задаром, разумеется.
- Что именно ищем? – Аластор поставил локти на стол, переплел пальцы, уперся подбородком.
- Несколько редких книг, - нехотя уточнил зингарец.
- На Пергаментной аллее шуршали?
- Тамошние и подсказали, - кивнул шапочкой Назирхат. – Мол, были да сплыли, ушли книги всей партией в Ламлам, в один уединенный особняк на Кисиндо…
- К магику Рилерансу, что ли? – невовремя открыл рот Ши. Альс сбросил руки со стола:
- К Рилерансу не пойду. И вам не советую. Бытие в качестве ходячего мертвеца не вяжется с моими жизненными планами. А у него, между прочим, патент Стигийской гильдии заклинателей. Он - законно практикующий некромант. С ним даже Немедийская Чума ничего не в силах поделать!
- Кодо, - негромко окликнул ул-Вади. – Не забудь заткнуть мальчику пасть. Терпеть не могу воплей над ухом, особенно во время обеда. Они мешают правильному истечению жизненных соков. Руку и пальцы, понял?
Малыш вскинулся. Неизвестно, что намеревался предпринять юнец с Полуночи – может, и в самом деле волчонком бросился бы на Кодо, следуя варварским представлениям о том, что друзей в беде не бросают – но его удержал один из телохранителей господина Ларгоньо, буркнув: «Сиди смирно». Феруза заметалась, переводя испуганный взгляд с Аластора на уль-Вади и обратно. Уль-Вади ничуть не шутил, его приказы всегда исполнялись, и Кодо без малейших угрызений совести переломал бы Ши пальцы на колоде, где повара «Лозы» рубят мясо.
- Демоны бы тебя взяли, - буркнул Дурной Глаз, когда Кодо и его онемевше-обмякшая жертва достигли дверей. – Хорошо, будь по-твоему. Только не прямо сегодня и не в ближайшие дни. Я намерен остаться в живых – и хочу, чтобы уцелели те, кого я возьму с собой. Мне нужно осмотреться, как в этом особняке и что. Декада.
- Две, - проявил щедрость господин уль-Вади, бросив мимолетный взгляд на зингарца и получив в ответ согласный кивок. – Обещаю, никто не будет толкать тебя под руку и пыхтеть в ухо… Кстати, вы обратили внимание, какую великолепную утку с миндалем тут подают? – он щелкнул пальцами, распорядившись повторить заказ, и обратился к Ферузе, нервно теребившей краешек скатерти, - барышня, мой друг немало наслышан о вашем искусстве толкования тарока и хотел бы собственными глазами убедиться в вашем мастерстве. Вы не откажете?
- Конечно, нет, - услышала гадалка свой собственный голос, такой тихий и растерянный.
Обретший свободу Ши птичкой метнулся под защиту компании. Немедля нарвавшись на подзатыльник и злое шипение Аластора:
- А вот за это, Ши, я тебя лично прикончу. Умирать будешь долго и мучительно, обещаю. Я тебя колдунам продам, пусть чучело набьют. Все больше проку будет.