[Блудный Маршал]

Название: *нету*
Фэндом: История Поднебесной
Персонажи: Ли ШиМинь, Ли Цзянчэн (упоминается)
Рейтинг: G
Категория: G, S, H
Тема: 16. Башня
Размер: 244 слова
Предупреждения: POV


Время уносит прочь все события, как реки – капли дождя. События смешиваются в памяти, тускнеют, остаются рассказами и песнями.
Не теряется разве что то, что было – впервые.
То, что так и останется – навсегда – первым разом.

Первый день при дворе – и первые сутки в Пограничье. Первый раз и первая ссора. Первый бой, первый убитый – и первая весна в Степи.
Шалая, хмельная, невозможно яркая.

Первая победа, первый договор, первый шатер. Первые тюрки, ставшие друзьями.
Первые косы.
Первое обращение эрхэ.

Первый уход в Степь. Первое возвращение.
Первый раз прозвучавшее: «Заткнитесь все, он – мой старший брат!»
Первый отказ видеть непонимание и ссоры. Первый отказ видеть злость, зависть… Ревность.

Первые решения по внутренней политике.
Первое «Кто пойдет со мной?» - и первый раз дрогнувшая под тысячами копыт земля.
Первая конная лава за спиной.
Первая внутренняя война.

Первый титул и первые указы.

Первая ссора с отцом.
Первое настоящее непонимание.
Первая кампания – в одиночку.

Первое одиночество.

Первое необратимое решение.

Первая чаша снотворной травы.

Остальное так и не станет первым. Даже то, что до того не случалось. Останется чередой воспоминаний, то вспыхивающих, то тускнеющих. Останется – «надо», останется – угрозой распада и голода, останется – Долгом.
Необходимостью держать все.
И собрать тех, кто удержит – после.

Останется образом женщины, которую ценил и уважал больше, чем всех остальных вокруг. Перед которой – до конца дней – винил себя за то, что не смог дать настоящего счастья.

А все остальное ушло прочь. Вместе с теми, кого любил больше, чем жизнь. В ту память, где каждый рассвет, каждый вздох, каждый взгляд – первый.

@музыка: River of no return, Red Cliff OST

@темы: История Поднебесной: фэндом в целом, Ориджинал: История Поднебесной

---

[Fausthaus]

Название: Жребий брошен!
Фэндом: Ромео и Джульетта
Персонажи: Эскал/Меркуцио, намек Меркуцио/Бенволио
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш
Тема: Колесница
Размер: 1631 слово
Предупреждение: AU
Дисклеймер: персонажи созданы не мной

- Вы сегодня невероятно молчаливы, дядя, - Меркуцио внимательно смотрел на Эскала. Утренняя аудиенция у герцога закончилась уже около часа назад, но он по-прежнему находился в комнате, где она проходила, и не покидал ее, словно его что-то удерживало там. И Меркуцио, который разыскивал Эскала по всему дворцу, чтобы поговорить с ним после своей длительной поездки, был удивлен, что герцог еще не приступил к своим повседневным делам и продолжает все также стоять у окна. Но Меркуцио мог поклясться, что ухоженный сад и невероятные по своей красоте цветы за окном были последним, что могло заинтересовать веронского правителя. – Я не заявляю, что вы обычно много говорите, однако вы не проронили почти ни слова на утреннем приеме, к началу которого я так благополучно прибыл. Все ваши гости разошлись в суеверном страхе и полном недоумении. И если признаться, то я тоже нахожусь в некоторой растерянности. Что-то произошло, пока я отсутствовал?
- Нет, - герцог Веронский отошел от окна и мягко улыбнулся, с удовольствием посмотрев на юношу. Так он улыбался только Меркуцио, никогда не пряча истинных чувств, что вызывало в нем одно его присутствие рядом. Даже Валентин не видел дядю таким, хотя и с ним герцог всегда был предельно честен. – Все в порядке. Но… – Эскал нахмурился, - в какое-то мгновение я почувствовал, что все вокруг меня словно изменилось. Все те же люди были рядом, они говорили те же слова, что и всегда, также лгали мне, пытаясь скрыть истину даже от самих себя, но что-то неожиданно стало не так. Я никогда не был суеверным и считал подобные события плодом чужого воображения и неразумности сознания. И поэтому мне не могло понравиться, что я тоже оказался подвержен этому.
- Возможно, это произошло не с теми, кто вас окружал, - Меркуцио присел на краешек стола, заваленного свитками, - быть может, это вы изменились. Ведь вы до сих пор здесь, несмотря на большое количество дел, что обычно занимают все ваше время, не давая возможности остановится ни на минуту. И это совершенно невероятно.
- Ты считаешь, что я могу измениться? – усмехнулся герцог. – Кому, как не тебе известно, что подобное никогда не произойдет.
- Иногда людям свойственны метаморфозы, и вы это знаете даже лучше других, - Меркуцио стянул с волос ленту и тряхнул головой. – Однако вы правы, я слишком долго отсутствовал и поэтому успел позабыть о том, что вам не свойственны обычные человеческие эмоции. А если они вдруг появляются, вы всеми силами пытаетесь устранить их. Хотя и вы допускаете исключения из созданных вами правил. Иногда очень забавно признавать, что я единственный, кто это знает. И поэтому мне не следует больше так надолго вас покидать.
- Как ты съездил? Родственники твоего отца приняли тебя как подобает твоему положению?
- Если честно, дядя, мой неожиданный приезд наделал много переполоху, как среди челяди, так и среди господ. По-моему они посчитали, что я хочу отобрать у них все, чем они владеют.
- А такая мысль не приходила тебе в голову?
- Я слишком хорошо знаю вас, дядя и поэтому уверен, что такая мысль приходила к вам, оттого не вижу смысла и мне пребывать в подобных и весьма бесполезных размышлениях. А еще я с каждым мгновением убеждаюсь, что я могу получить все, что пожелаю и не прилагать к этому особых усилий - мне лишь достаточно рассказать о моих желаниях вам.
- Иногда ты поражаешь даже меня своей откровенностью, Меркуцио.
- Нет, синьор, я просто говорю то, что никогда не захотите вслух произнести вы. Я ведь слишком дорог вам, чтобы вы не задумывались о моем будущем. А наследство, оставшееся от моего отца, довольно велико. И оно превышает состояние моей матери, которое, только благодаря вашей воле теперь принадлежит моему брату.
- Твои родственники слишком торопились избавиться от тебя много лет назад и вряд ли думали, что когда-нибудь ты потребуешь вернуть все, что тебе принадлежит по праву. Но сейчас я хочу знать: тебе нужны земли твоего отца?
- А разве от моего ответа что-либо зависит? Вы ведь все решили в тот день, когда я появился в вашем доме. Тогда вами двигала забота о детях, что неожиданно вторглись в вашу жизнь. Сейчас же вашими поступками руководят чувства совсем иные. И я не собираюсь взывать к чувству справедливости, прося вернуть отнятое. Вы ведь не верите в справедливость, не так ли, дядя?
- Справедливость – понятие относительное, - герцог сел в кресло и откинулся на спинку, сцепив руки в замок. – Она не может быть единой для всех, поскольку каждый человек может увидеть в ней то, что может не прийтись по нраву другим.
- Вы сумели привить мне эту мудрость, - рассмеялся Меркуцио. – Именно поэтому, справедливость всегда интересовала меня меньше, чем кого-либо в Вероне. Впрочем, в вашем городе размышлять о подобных вещах всегда было бесполезной тратой времени. Но некоторые жители все же пытаются добиться своей иллюзорной справедливости. Когда-то для этого они убивали друг друга, теперь изощряются в неумелом остроумии и попытках хотя бы словами унизить своего врага, если же не могут отправить его на тот свет.
- Ты уже виделся с Бенволио?
- Нет. Он вернется только завтра, так мне сказал юный Ромео, которого я встретил в вашем доме первым по прибытии. Вы преднамеренно выслали Бенволио прочь из города за несколько дней до моего предполагаемого возвращения?
- Не могу ни признать, что мне не понравилось, как он вел себя некоторое время назад. И я не собирался и дальше глядеть, как он размахивает своим кинжалом, пытаясь вызвать на дуэль всех Капулетти одновременно. Или старается досадить хотя бы Тибальту, выставляя того глупцом перед приезжими торговцами, перекупая все, что изначально предназначалось племяннику госпожи Капулетти. Именно поэтому синьора Монтекки поступила благоразумно, заставив своего племянника на некоторое время покинуть Верону и охладить свой пыл и торговый азарт за пределами этого города, а заодно проверить некоторые свои владения. Синьора Лукреция всегда отличалась здравомыслием, что несказанно меня радует.
- И все же с вами что-то не так, - Меркуцио встал, подошел к герцогу и присел на подлокотник его кресла. – Может быть, вы и можете обмануть всех вокруг, но вы никогда не притворялись рядом со мной. И сейчас вы тоже от меня не прячетесь. Что-то произошло, пока меня не было рядом с вами?
- В тот странный момент, среди всех этих людей, я понял, что время покоя в моем городе закончилось, - вдруг горько усмехнулся Эскал. - Я не пытался закрывать глаза на происходящее вокруг, но я чувствовал, что, несмотря на поведение отдельных личностей, ничего не меняется, и я по-прежнему могу держать всех под контролем. Когда-то мне надоело ходить по крови, и я сделал все, что было в моих силах, не гнушаясь никакими средствами, чтобы добиться тишины в городе, чтобы не видеть более мертвых тел на улицах, не слышать похоронный звон колоколов и криков о мщении. Но я всегда знал, что рано или поздно все возвратится на круги своя. И это время наступает сейчас.
- Вы слишком мрачно смотрите сегодня на мир, синьор, - Меркуцио нахмурился. – Вы всегда можете сделать что-то, и все снова будет так, как нужно вам. Вы сами научили меня этому – всегда добиваться желаемого. И поэтому я не понимаю вас сейчас. Если вы однажды сделали так, что все вокруг стали поступать так, как угодно вам, то просто сделайте это еще раз.
- Я заставил всех бояться моего гнева, страхом смерти от моей руки принудил подчиняться моей воле, - Эскал на мгновение замолчал, а потом жестко проговорил. – И чтобы добиться мира в первый раз, я приказал убить.
- Прикажите сделать это снова, если вы считаете, что подобное необходимо. Вы так любите играть в шахматы, поэтому вам не составит труда выбрать ту единственную фигуру, без которой вся дальнейшая игра превратиться в бессмыслицу. Если вы хотите тишины на ваших улицах, добейтесь этого. Если вам эта тишина приносит покой, уничтожьте то, что мешает вашему желанию наслаждаться им по-прежнему.
- И тебе все равно кого я могу выбрать в этот раз? – герцог провел рукой по волосам Меркуцио. – Ты согласишься с любым моим решением?
- Право, сегодня действительно что-то произошло,- Меркуцио лениво встал и потянулся, - а я все же слишком устал и мне следует хорошо отдохнуть, потому что я перестал вас узнавать, дядя. И сейчас самым верным поступком будет оставить вас в одиночестве, чтобы вы все же решили чего вы на самом деле желаете.
Меркуцио поклонился герцогу и пошел к двери. Но перед тем как выйти он остановился и развернулся к Эскалу.
- А вы знаете, дядя, я все же хочу, чтобы земли моего отца принадлежали снова мне и Валентину. Вы ведь это хотели от меня услышать? Я слишком хороший ученик, чтобы пренебрегать вашими советами и отбросить прочь все, чему вы меня научили. Может быть, я все же самую малость верю в ту иллюзию, которую некоторые называют справедливостью. Но также вполне вероятно, что я просто хочу отомстить этим людям за то, что они выбросили нас когда-то из нашего дома, за то, что они унизили Валентина и слишком рано разбили мои детские мечты и заставили повзрослеть. Но я не думаю, что им будут интересны наши мотивы, когда вы лишите их всего, что они считают своим.
- Ты уверен в этом решении?
- Кому как не вам знать, дядя, что я никогда не отказываюсь от своих слов, - усмехнулся Меркуцио и, поклонившись, вышел из комнаты.
Герцог встал из кресла, взял в руку ленту, что оставил на столе Меркуцио, и вновь подошел к окну. Ощущение, что все вокруг него пытается измениться, так и не покинуло его. Люди, а вернее их желания, снова пытаются выйти из-под его контроля. На свободу вновь стремятся вырваться вожделения, которые Эскал так долго держал взаперти, в сердцах и душах их обладателей. Рано или поздно это должно было произойти. Любое чувство всегда жаждет выйти на свет. И уж тем более это желание присуще мести и вражде, что поселились в Вероне с незапамятных времен. Впрочем, может в этот раз желания смогут наконец-то уничтожить своих владельцев. И единственное, что предстояло решить герцогу, стоит ли помочь этим людям уничтожить самих себя или дать им возможность проделать это самостоятельно. Впрочем, герцог взглянул на ленту и улыбнулся, это решение еще можно принять позже. А сейчас есть дела, которые более не терпят отлагательств.

@темы: Romeo and Juliet: фэндом в целом, Фэндом: Romeo and Juliet

---

Сила

[Findor Carias]

Название: Океан
Фэндом: Bleach: арранкары
Персонажи: Тиа Харрибелл
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Тема: Сила
Размер: 497 слов


Зверь упрямый, зверь непокорный – вот что живёт в каждом из нас. Лев или коршун, олень или лисица, змея или куница. И мы, привыкшие опасаться всего дикого, ведём с ними – с самими собой! – войну. В лучшем случае – пытаемся приручить – с помощью палки, конечно же.
Но часто ли укротитель бывает мудрее животного?
Мы избиваем, принуждаем, обманываем – и это считается признаком превосходства над жертвой. Кандалы, кандалы и плети – вот что люди называют силой.
На самом деле это всего лишь страх. Ведь достаточно взглянуть в глаза зверю внутри себя, чтобы понять: не нужно с ним бороться или укрощать. И даже общий язык искать не нужно – всё будет понятно без слов.
Ведь мы – всего лишь отражения этих зверей, а они – наши. Недостойные мысли и поступки – наша вина, не их. Кто станет корить зеркало за то, что не похож на античную статую?
И всё же, люди продолжают сковывать всё, что в них есть первобытного, гордого, открытого.
Тебя это, пожалуй, не удивляет. Ведь настоящая сила широка и глубока словно океан. Она всегда выплёскивается через край, ей тесно в одном человеке – потому она заполняет всё вокруг. А ещё у силы солёный привкус печали.
Тебе известно, что могущество – это жаркое, не знающее преград пламя. Они с водой кружат в непрерывном танце-битве, и не замечают, как сливаются в единое целое или перетекают – рыжее в аквамариновое, аквамариновое – в рыжее.
Сила – это искрящаяся солнечная дорожка на поверхности прозрачной воды.
Сила – сумрачные глубины моря, где, почти чувствуется биение сердца Земли.
Сила – скольжение между крайностями, по благословенному золотому пути, недоступному для обитателей дна и для осторожных мореходов.
Твой холод милосерден, ведь каждая глыба льда скрывает огненное сердце.
Иначе и быть не может, ведь ты – Королева-Лето, чьи волосы – солнце.
Твоё пламя не обжигает, ведь оно на самом деле – лишь оживший и научившийся танцевать снег.
Нет в том сомнений, ведь ты – Королева-Вьюга, чьи глаза – морозный хризолит.
Бесконечный простор твоего океана – смерть, ведь берега он давно потерял. Но кто пьян свободой - тот и не ищет тихой гавани.
Иначе и быть не может, ибо ты – Королева-Акула, чьи зубы острее кинжалов.
Объятия твоих глубин – самая волшебная и нежная из колыбельных. Принятый ими никогда не вернётся, но кто пожелал бы оставить небывалый колдовской сон?
Нет в том сомнений, ибо ты – Королева-Сирена, чей голос подобен шуму волн и гулкому зову горизонта.
Между покоем и яростью, между слепотой и предвиденьем Кассандры – ты идёшь по волнам, ты плывёшь по песку. И поражения прекрасней побед, и победы горше поражений, и можно даже позволить себе слабость – но внутри и вокруг только сила.
Океан не приручить и не ранить плетью, можно лишь ненадолго стать с ним единым целым. Самую острую сталь вода примет, обнимет – но останется собой. И ты – благородный зверь и жестокая воительница, дева и мать – купаешь мир в солёной, атласной мощи.
Войны, кровь и потери растворяются в тёплой воде. Именно из них вырастает сила, как бы горько ты об этом не сожалела. Потому королева не оплакивает павших, а просто безмолвно идёт вперёд. Мелодичной и переливчатой тишины достаточно для того, чтоб рассказать больше самого многословного барда.
Можно помолчать вместе с тобой?

@музыка: Мельница "Океан"

@настроение: где там этот ваш горизонт?

@темы: Фэндом: Bleach, Bleach: арранкары

---

[Lalayt]

Название: Королева.
автор: Lalayt
Фэндом: Мерлин\Merlin BBC
Персонажи: Гвен
Рейтинг: G
Категория: джен
Тема: Императрица.
Размер: около 300 слов.
Предупреждения: нет

- Сегодня вы удивительно прекрасны, ваше величество, - шепчет служанка, и в ее голосе подобострастие мешается с восхищением.

Королева смотрит в зеркало и чуть кивает своему отражению. Да, это правда. Она удивительно хороша. Точеные черты, белая кожа, сверкающие глаза, вьющиеся темные волосы, примятые диадемой с ярким алым камнем. Она никогда не любила носить корону. Та казалась слишком тяжелой, неживой. Поэтому, еще в самом начале брака, попросила у короля позволения носить легкую, сплетенную из множества серебряных нитей, диадему. Получить разрешение было не сложно. Артур, проводящий большинство времени в походах, и в Камелоте предпочитал непринужденность. А уж для жены был готов и на большее. Кто знает, в чем была причина. Может быть в любви. А может быть он понимал, что иначе той будет слишком сложно смиряться с тем, что он не часто ночует в ее постели.

Улыбка королевы чуть потускнела. Но только на миг. Стоит ли волноваться из-за мелочей. Гвиневра тряхнула головой и перевела взгляд ниже, придирчиво разглядывая платье, поправляя складки. Да, сегодня она и впрямь выглядит блестяще. Настоящая королева. И пускай король, поглощенный войнами и своим магом, почти не обращает на нее внимания. Найдутся другие.

- Сэр Ланселот спрашивал о вашем величестве.

Служанка лукаво улыбается и королева, не удержавшись, весело улыбается в ответ. Ланселот.

- Он будет участвовать в сегодняшнем турнире.

- Да, госпожа. Он отважный рыцарь и одержит победу ради своей прекрасной дамы. Так он сказал.

Служанка наклоняется поправить шлейф и королева радуется этому – жаркий румянец на ее щеках хорошо заметен.

- Сэр Ланселот слишком самоуверен, - роняет она, чуть успокоившись. Но сердце бьется сильно и часто, и, поднимаясь на трибуну рука об руку с королем, она знает, о чей победе сегодня станет молить богов.

@темы: Фэндом: Merlin, Merlin: фэндом в целом

---

[Инэйлэ]

Название: Угасший свет
Фэндом: Ориджинал – «Небеса Эрбы»
Персонажи: Рильраэль Саррин
Рейтинг: G
Категория: джен
Тема: 03. Императрица (перевёрнутая карта)
Размер: 229 слов
Предупреждения: это лишь крохотный кусочек большого мира

Рильраэль захлопнула книгу и потёрла слезящиеся от долгого чтения (так ей хотелось думать и верить) глаза. Ничего. Пусто. Ни следа возможного ответа на её вопросы. Ни-че-го.
Светильник равнодушно-весело бросал на стол и лежащий на нём фолиант круг беловато-жёлтого света. После окончания чтения надо было бы погасить его, как и требовали правила библиотеки – но девушка не смогла заставить себя сделать это – лишь слегка качнула светящийся шарик и снова опустила голову, бездумно водя пальцами по рельефным узорам, ветвящимся по кожаному переплёту.
Свет. Скоро она покинет его, навеки погрузившись в сумерки Саторра, и сияние Алгарериэля останется лишь в её памяти. И магия Света, магия её Дома, станет там ненужной… И потеряют смысл её поиски взять наконец-то свои вероятные способности под контроль.
А может, это к лучшему? Без попыток призвать силы не будет срывов, и жизнь её станет спокойной и ровной… А возможно, она сможет освоить магию тиалорнэ…
На последней мысли Рильраэль горько усмехнулась – вот же глупость придумала… не бывает так, по крайней мере – не для бессмысленных недотёп вроде неё, все достоинства которых начинаются и заканчиваются происхождением.
Резко встав, Рильраэль погасила светильник и взяла книгу, чтобы поставить на место. Время ушло впустую, вместо того, чтобы в последний раз прогуляться по любимому городу, она впустую потратила время здесь, ничегошеньки не достигнув.
Впрочем, чего ещё было ждать? Удача никогда не была и не будет её спутницей. А достигать чего-либо самостоятельно... Этому ей не научиться никогда.

@темы: Небеса Эрбы: фэндом в целом

---

[Инэйлэ]

Название: Легенда и гадание.
Фэндом: Ориджинал – «Небеса Эрбы»
Персонажи: Янкъёллан, Лей, Салия, Арьен, Ингвар, Мия
Рейтинг: G
Категория: джен
Тема: 02. Жрица
Размер: 1023 слова.
Предупреждения: №1 - легенда взята из сказаний народов Кавказа, о долине реки Пшада – Долине Безветрия (разумеется, в изменённом виде); №2 – в рунах я разбираюсь слабо, значения нашла в Сети.


Давным-давно, много лет назад, когда над землёй не было Урагана, а были просто ветра, которые потом сменялись безветрием, когда не было постоянного тумана - были облака, которые потом расходились… Наша долина в те давние времена была одной из многих – так же росли деревья, так же колосились поля, так же наливались яблоки на ветках…

Янкъёллан говорит негромко, но её ровный голос безо всяких усилий разносится по всей комнате – сидящие вокруг дети не издают ни звука, даже дышать стараются через раз – не каждый день доведётся выслушать легенду от лучшей рассказчицы Долины! Только потрескивает пламя свечей на столе, да губит огонь в очаге.

Но однажды всё изменилось… Бог ветра решил единолично править миром – и восстал против своих братьев и сестёр. Долго длилось их противостояние, но закончилось оно победой мятежника. На радостях выпил он хмельной медовухи – и принялся летать над всем миров, наслаждаясь властью. Порывы ветра от его крыльев были столь сильны, что деревья вырывало с корнем, с цветов сдувало пыльцу, а птицам ломало крылья на лету. Горе великое поднялось по всему миру, люди и другие народы либо гибли, либо искали спасения под землёй, а богу всё было нипочём – летал и летал, пока не залетал в нашу долину. Люди оттуда уже все ушли, остались только старик с любимой дочерью.

Янкъёллан жила в Долине Покоя давно. Дольше, чем помнил кто-либо из старожилов. Даже старик Ориг помнил её – и помнил, что она живёт с народом много-много лет. И никто из жителей не сомневался в том, что Янкъёллан была ведьмой. Колдуньей. Волшебницей. Никто лучше неё не мог смешать целительные травы, никто не мог добавить к ним вроде бы самые обыкновенные – чтобы целительная сила настоев и порошков возросла многократно. И никто лучше неё не мог предсказать будущее по рунам.

Решил бог проучить храбрых людей, спустился к ним – да не рассчитал слегка, зацепился крылом за холм и рухнул наземь. Старик сразу понял, кто упал к порогу их дома, и схватился за топор, приговаривая:
- Больше не поднимать тебе ураганов, больше не разрушать жизней!
Занёс он топор, чтобы отрубить богу здоровое крыло – да остановила его руку дочь, сказав:
- Отец, остановись! Нет чести в том, чтобы ударить упавшего, не губи себя!
Остановился старик – любил он дочь, и слова её были ему близки. Опустил он топор и отошёл от упавшего бога.

Дети сидят тихо-тихо, боясь упустить даже словечко. И пусть эту легенду знают все в Долине – никто не может рассказать её лучше Янкъёллан. Женщина сидит неподвижно, только тонкие пальцы перебирают шнурок, стягивающий горловину полотняного мешочка, а глаза устремлены куда-то вдаль, куда-то, куда никому из присутствующих не заглянуть. По крайней мере, пока.

А дочь его подошла к богу, и целебными травами излечила его крыло. Бог был поражён – и добротой девушки, и её красотой – и тут же предложил ей стать его женой. Но девушка не любила его, и отвергла его предложение. И об одном лишь попросила его – никогда больше не возвращаться в долину, добавив, что людской срок короток, и не стоит ему видеть её рок человеческий.

Горят свечи, пляшут тени по стенам, по лицам сидящих за столом детей, по лицу Янкъёллан. А лицо у неё удивительное… Одна половинка словно всегда улыбается чему-то, легко и радостно, а другая серьёзна, даже сурова. А сейчас, когда по лицу пляшут тени, а пальцы вот-вот распустят шнурок мешочка с руками, кажется, что эти половинки сливаются друг с другом, оставаясь, тем не менее, самими собой.

Бога это решение не обрадовало, но он согласился с ним. Взлетел он – и больше в Долине его не видели. И Долина наша отныне стала Долиной Безветрия, ибо снаружи, за её пределами свирепствует Ураган, а здесь – лишь лёгкий ветер колыхает ветви деревьев…

- Янкъёллан, а Янкъёллан, - Мия, самая младшая, ей девять, непоседа, первой заговаривает. – А эта девушка – это была ты?
- Нет, - рассказчица улыбается. – Я пришла в Долину, когда она уже получила своё второе имя. Я жила здесь долго, но не настолько, чтобы знать причины…
Арьен, самый старший – ему скоро четырнадцать, он почти уже ученик воина – сосредоточенно кивает. Легенда закончилась, и теперь его волнует будущее, сосредоточенное в холщовом мешочке. Средние – Ингвар, Салия и Лей – тоже молчат, тоже ждут.
Янкъёллан улыбается. И развязывает шнурок.
- Доставайте руны, по одной. Мия, ты первая.
Кудрявая девочка вскакивает, едва не опрокидывая при этом табурет, подбегает к предсказательнице и осторожно опускает руку в мешочек. Несколько биений сердца – и она достаёт деревянную пластинку с выжженным на ней силуэтом руны.
- Беркана, - Янкъёллан ласково гладит малышку по голове. – Ты всегда спешишь, Мия, не надо. Ты растёшь, пусть и не замечаешь этого. Всё, что должно прийти к тебе, придёт в своё время. Возможно, через пару лет мы повторим гадание… Иди, садись. Арьен!
Мальчик, который вот-вот станет юношей, подходит настолько спокойно и степенно, насколько вообще это возможно в столь волнительный момент. Он тянет руну не торопливо, но и не медленно, и протягивает на ладони женщине.
- Эйваз. Ты выбрал верную дорогу, - с улыбкой говорит она. – Ты будешь хорошим воином, настоящим защитником. Садись. Ингвар, теперь ты.
Худенький мальчик, слегка прихрамывая, подходит к ней и берёт руку – подчёркнуто безразличным движением. Дети жестоки у чужим слабостям, и чтобы сохранить себя, он приучил себя к показному равнодушию.
- Совелу, - забирая у мальчика руну, Янкъёллан ласково гладит его по запястью. – Твоя сила – в твоём духе. Если ты не сдашься, то обретёшь самого себя и одолеешь самого себя – свои страхи и слабости. Садись. Следующая – Салия.
Девочка, уже начавшая превращаться в девушку, подходит к предсказательнице и осторожно, словно опасаясь, что мешочек её укусит, запускает в него руку и извлекает свой кусочек дерева.
- Вуньо. – Янкъёллан забирает руну и возвращает её в мешочек. – У тебя всё будет хорошо.
Остаётся Лей, и он подходит без напоминаний. Он достаёт руну не сразу, несколько секунд он просто шевелит пальцами в мешочке, а потом достаёт руку, плотно сжатую в кулак. Глубоко вдыхает и разжимает пальцы.
- Ты вытащил руну Перт, - улыбка на лице Янкъёллан ослабевает, но вспыхнувшее в глазах пламя озаряет её лик как сто тысяч пожаров. – Руну магии, смерти и перерождения. Сегодня я ничего не скажу тебе, но завтра ты, если захочешь, придёшь к мне один – и вытянешь три руны.
- Как взрослый? – мальчику хочется спросить многое, и иное – но он спрашивает – так, по детски. В последний раз.
- Как мой возможный ученик, Лей. Как мой возможный ученик. Если захочешь.
- Захочу!

@темы: Небеса Эрбы: фэндом в целом

---

[Инэйлэ]

Название: Стены Подземья..
Фэндом: Ориджинал – «Небеса Эрбы»
Персонажи: Квилойон Алеанунг, Ринор Дорджам, Алеар Тефайон
Рейтинг: G
Категория: джен
Тема: 01. Маг
Размер: 426 слов.
Предупреждения: №1 - принцип работы стены взят с пузырьковой камеры. №2 – поглощает ли золото гамма-излучение, я точно не знаю, даже в википедии не нашла Мир фентезийный с лёгкой примесью техномагии, значит, и излучение тоже не обязано полностью подчиняться земным законам физики. № 3 – мир большой, действие происходит и на земле и под землёй, деталей много – раскрою их здесь сколько смогу… № 4 - Специальных названий и терминов я придумывать не стала, обошлась земными.


Дорога подошла к концу. По узкому естественному колодцу Алеар первой слетела в маленькую, верхнюю пещеру, где они с Квилойоном обустроили комнату отдыха, и с облегчением опустилась на одну из разбросанных по ковру подушек, положив сумку рядом с собой. Взлетевший следов Ринор устраиваться поудобнее не стал – не до того было. Во все глаза молодой учёный дома Джам уставился на дальнюю стену – точнее, на то, что её заменяло.
И ведь вид того стоил! Алеар с лёгкой улыбкой припомнила, как сама когда-то не могла оторвать глаз от подсвеченной фиолетовым светом водной стены. Разумеется, не водной, и не подсвеченной, а светящейся – но на ум всегда просилось наиболее простое и привычное звучание.
- Что это? – Ринор повернулся к присоединившемуся к друзьям Квилойону, логично рассудив, что подобные игры с неживыми материями скорее в духе знания Нунг.
- Ксеноннир, - с улыбкой ответил тот, с гордостью глядя на своё творение. – Приспособление, призванное отслеживать ядовитое излучение смерть-камня.
- Ксеноннир… - Дорджам наморщил лоб. – Это от гномьего газа? Ксенона?
- От него самого, - согласно кивнул Квилойон, довольный догадливостью брата. – Закупил у гномов как есть, в жидком виде, поместил в особую ёмкость, с отдельной камерой с герметичным поршнем. Укрепил ёмкость как мог, а потом, можно так сказать, «потянул за поршень. Объём ёмкости возрос, давление упало, и жидкость, сохранив прежнюю температуру, оказалась на границе закипания. И излучение смерть-камня, проходя сквозь такой жидкий ксенон, оставляют цепочки пузырьков. А подсадить в ёмкость заклинание, отслеживающее появление пузырьков было проще простого. Пока оно не подаст сигнала, тут будет полностью безопасно.
- Не скажу, что понял всё, но получилось не только интересно, но и красиво, - отозвался Ринор, с трудом отводя взгляд от сияющей фиолетовым стены.
- А что именно ты не понял? – вздёрнул бровь Квилойон.
- Почему именно такая жидкость может засекать излучение-смерть камня.
Ответом ему был звонкий смех Алеар:
- Ты не поверишь, но я отвечала точно так же!
- Ну почему же сразу « не поверишь»? – вздёрнул бровь Ринор. – Очень даже верю. Мы с тобой занимаемся живым, на неживое – прерогатива Квилойона и его рода и Дома. Одно меня немного смущает… Те подвижки коры, что могут открыть путь лучам смерть-камня – они разве не могут повредить ёмкость?
- Не могут, - твёрдо ответил Квилойон. – Я навешал сюда столько заклинаний, что нарушить её целостность можно разве что перенеся её на Поверхность.
- Ладно, - Ринор оставил попытки проникнуть поглубже в чужую для него область знаний и перевёл взгляд на отверстие, ведущее, по-видимому, в лабораторию нижней пещеры. – Показывайте, что вам удалось разузнать, и рассказывайте, что требуется от Мастера Живого.
- Разумеется, - Алеар поднялась, подхватила сумку. – Ради этого мы и здесь… Идём.

@темы: Небеса Эрбы: фэндом в целом

---

[Мирилас]

Название: Лицевая сторона (начало).
Фэндом: Ориджинал – «Мир щелей»
Персонажи: Вик, Дина
Рейтинг: G
Категория: джен
Тема: 02. Жрица
Размер: 836 слов
Предупреждения: насчет рейтинга-пейринга никаких. Потому что ни того, ни другого нет. Это только начало – первая зарисовка в цикле историй, так что "ху есть кто" и что зачем, я догадываюсь, пока непонятно.

Вечер поздней осени превратил двор самой обычной многоэтажки в сцену для мистической постановки. Под пронзительным, холодным ветром клонились голые ветви деревьев – хвойные здесь не сажали, их место было на парадных площадях и аллеях – затянутое тучами небо тускло мерцало отраженным светом города. Под фонарями загадочно отблескивали черные лужи, смутно белели недавно покрашенные бордюры. Моросящий дождь покрывал лужи серебрящейся рябью. Машины, оставленные не на ярко освещенной стоянке, а во дворе, в полутьме превращались в горбатых, пока ещё спящих чудищ, сквозь сон прислушивающихся к жалобам ветра.
«Опять фонарь перегорел» - Вик раздраженно поправил воротник, поежился от очередного порыва ветра, рванувшего полы коротковатого на эту погоду плаща – «Несчастливый какой-то. И ведь не бьет никто, и жаловались сколько раз – нет! Может, не в лампочках дело, а в самом устройстве, как там его?».
Как называется устройство, к которому подключается «патрон» несчастливой лампочки, Вику было, в общем-то, без разницы. Электрические устройства не интересовали его до тех пор, пока не становились доказательной базой к какому-нибудь преступлению. Это Динка с её вечными поисками Обоснуя любит копаться по справочникам и изучать сленговые выражения.
При мысли о девушке погода сразу же перестала казаться мерзкой и пакостной. Вик встряхнулся и ещё прибавил шагу, до дома осталось всего ничего. Длинный, «ломаный» дом, в котором они жили, был почти темным, редко где светилось окно. Но в шестом подъезде, на втором этаже, ласково подмигивал огонек – Динара ждала своего следователя с работы.

В тепле натопленной квартиры Вика слегка затрясло – холод выходил. На звук поворачивающегося ключа, шаги и вздохи из кухни выглянула Динка, взволнованная, обеспокоенная – даже русые кудряшки почти развились, печально обвиснув вокруг треугольного личика.
- Наконец-то! – девушка распахнула карие глазищи, наследие прабаки-южанки (в честь которой её и назвали) – Давай раздевайся скорее, чудушко! Ты чего мокрый такой, а? Ты где зонт оставил?
- На работе, - покаянно вздохнул Вик, безропотно позволяя девушке помочь стащить промокший плащ.
Динка, когда волновалась, всегда принималась трещать без умолку, словно компенсируя свое обычное спокойствие. Вик это давно понял, и взрывы безудержной болтологии переживал стоически.
- Под душ, быстро!
- Так точно, госпожа главнокомандующая!
Динка прыснула смехом, замахала руками – иди уже, дескать. Ну, раз смеется, все в порядке, и Вик со спокойной душой полез отогреваться, зная, что на кухне его будет ждать глубокая тарелка совершенно роскошного супа, свежезаваренный чай и уютный разговор.
Да… а рассказать ему было что…

- Ну-с, мой боец невидимого фронта, и где же ты пропадал? – Динка прекрасно понимала, что определенные вопросы до еды задавать не следует.
Но задавать их все же надо, Вику порой хотелось выговориться, не копить в душе тени и призраки. И он выговаривался, тем более к породе сплетниц Дина не принадлежала.
А принадлежала она к братству и сестринству писателей. Вик все подбивал её взяться за детективы, уж материалом-то он поделится, но Динка смеялась и отвечала, что писать о том, что есть, скучно – это все можно в газетах и журнала прочесть. Куда интереснее выдумать небывалое. Да так, чтобы в это поверили!
Так что Вик задумчиво повертел в руках чайную ложечку и сообщил загадочно-зловещим тоном:
- Я охотился за маньяком!
Динка поняла, что о действительно страшных и серьезных вещах речь если и пойдет, то не сейчас, и охотно подыграла:
- Какой ужас! Ты вторую неделю изменяешь мне с маньяком? Ветреник! Вот подожди, будешь бегать налево к посторонним маньякам, я за слеш возьмусь! Висит тут заказ один… угадай, как я главного героя назову?
- Лучше сделай Главгероем маньяка! – расхохотался парень, убрал со лба челку и продолжил уже без смеха – А серьезно, Динк, тут такое творится… как раз для твоих историй сюжет.
- Городское фэнтези, ага. Оборотни-байкеры, вампиры в подворотне и отважный герой-следователь ловит потустороннюю гопоту, - окончательно развеселилась Динара.
Вик задумчиво смотрел в непроницаемое окно. Динке смешно, а ему со всеми этими секретами пришлось столкнуться буквально нос к носу. Может быть, именно сейчас по тем самым подворотням, по пустырям идет скользящим шагом худенькая сероглазая девушка, ищет следы вампира – пусть сталкеры уверены, что с Темной Изнанки проскользнул только один, проверить надо. И след в след, как привязанный, топает Шерн, готовый защищать её не только от потусторонней, но и от самой обычной, человеческой гопоты. Хотя, конечно, кто там кого защитит… это вопрос. Защищать надо домашних девочек вроде Динки. Худенькая малышка со странным, в мужском роде прозвищем Эльф сама кого угодно защитит.
- Давай я тебе расскажу, что узнал, а ты сама решай, что это – городское фэнтези, героическая легенда или мистический триллер.
Динка, заблестев глазами и совершенно забыв о показывающих начало двенадцатого часах, подалась вперед:
- Давай!
Вик задумался, потом, припомнив стиль древних сказаний, которые проходил в школе, начал:
- Так слушай же, о дева, сказания темные, сказания героические, о тайном братстве, что секреты тысячелетние хранит, о мудрости понимания и о том, что глазам все-таки верить надо… - парень сбился, виновато развел руками в ответ на сдавленное хихиканье Динки и уже нормальным языком продолжил: - Направили нашу группу недели две назад по адресу, проверить труп некой старушки…
В конце концов, никто не брал с него слово не разбалтывать «тайное знание»! К тому же, большинство людей воспримут его как сказку, фантастический рассказ, не более.
Сможет ли он убедить хотя бы Динку, что это все случилось на самом деле?

@темы: Ориджинал: Мир щелей

---

[Fausthaus]

Название: Бездна взывает к бездне
Фэндом: Ромео и Джульетта
Персонажи: Тибальт, Тибальт/Меркуцио
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, пре-слэш
Тема: Луна
Размер: 1742 слова
Предупреждение: AU
Дисклеймер: персонажи созданы не мной

«И все же это непозволительная наглость!» – Тибальт не всегда был скор на подобные мысли, да еще и без надлежащих для того оснований, пусть все вокруг и думали иначе, но иногда Парис, что некоторое время назад стал постоянным посетителем их дома, становился совершенно невыносимым. И как он был непохож на веронского герцога. Видимо, все черты характера Эскала поделили между собой два его других родственника, а младший из них совершенно преуспел в искусстве подражания своему дяде. И, наверно, именно поэтому Валентина любили еще меньше, чем племянника леди Капулетти.
Тибальт мрачно усмехнулся. В глазах жителей Вероны он всегда являлся просто еще одним из Капулетти, частью семьи, которую ненавидели даже больше, чем их исконных врагов. Просто потому, что многие веронцы не видели угрозы в юном Ромео, что так светло и радостно смотрел на окружающий его мир. Или, по крайней мере как Тибальту временами казалось, весьма успешно изображал этот мечтательный вид. И никому даже в голову не приходило, что Ромео может быть не таким, каким кажется.
Все почему-то очень быстро позабыли, кем был его отец, и каким нравом он обладал. Тибальту было совсем мало лет, когда Валерио Монтекки убили, но он навсегда запомнил встречу главы враждебного семейства, состоявшейся незадолго до гибели Валерио, с дядей. Как же они тогда кричали друг на друга. Так хотелось убежать прочь из комнаты, где все происходило. Но тетя крепко держала его за руку, не позволяя сдвинуться с места. Она держала настолько крепко, что рука потом сильно болела. Вот только до его детских слез тогда никому не было никакого дела. И выслушать ту ужасную ссору все же пришлось до конца. Валерио Монтекки навсегда остался в памяти Тибальта очень резким и злым человеком, ненавидящим всех вокруг. А еще он сделал тогда больно Алессандро Капулетти, объявив во всеуслышание о том, что у семьи Монтекки скоро появится наследник. Это было так неожиданно. И страшно. Ведь на момент той встречи не прошло и нескольких дней со смерти двоюродного брата, двухлетнего мальчика, названного в честь отца. Тибальту всегда нравилось играть с маленьким Алессандро. Ребенок постоянно за ним ходил и поэтому Тибальт забывал о своем одиночестве, которое было его постоянным спутником с раннего детства. И хотя многочисленные домочадцы семейства Капулетти никогда не верили, что он так хорошо помнит столь давние события, Тибальт точно знал, что это был не сон. Ведь он помнил, как плакал в своей комнате, когда рука никак не прекращала болеть. А никто не приходил. И маленького Алессандро, который так весело вбегал к нему, стоило им только ненадолго расстаться, тоже не следовало больше ждать. Никогда. Но он все равно мечтал, что вот-вот откроется дверь и все станет по-прежнему.
Никто, даже дядя, не верил, что он все помнит. Также как никто не верит, что он всегда был одинок, несмотря на такое количество людей вокруг. Но в доме Капулетти быть кому-то в самом деле нужным невозможно. Эту истину Тибальт усвоил первой в своей жизни. Нет, он точно знал, что является частью большой семьи, но чувства, что он для кого-то действительно родной, никогда не возникало. Дядя все время был занят какими-то бумагами. С детства Тибальт хорошо помнил, что нельзя заходить к Алессандро, если он сам не позовет. Но такое происходило очень редко. Даже после смерти брата дядя так и не приблизил его к себе. Даже напротив, он совершенно от него отдалился. И ничем было невозможно привлечь его внимание хотя бы ненадолго. Франческе Капулетти он был также безразличен, лишь изредка довольствуясь скупой лаской, когда она вспоминала о его существовании.
А потом появилась Джульетта. О Тибальте стали вспоминать чаще, но все равно к нему, как к родному, так и не стали относиться. Он просто стал еще одним человеком, кому было предписано охранять и оберегать Джульетту несмотря ни на что. А если ей вдруг будет грозить опасность, то ему следовало умереть на месте, но не допустить, чтобы с ней что-то произошло.
В детстве у Тибальта иногда возникало ощущение, что он лишний. Со временем ощущение превратилось в факт, который невозможно было оспорить. Да, его слушают, его бояться, ненавидят, но никто не любит. Только Джульетта относилась к нему по-другому. И за это он был ей благодарен. Но любила ли она его? Тибальт слишком плохо знал, что представляет собой это чувство, но ему так нужно было верить, что его хоть кто-то замечает и даже дарит ему свое время, не пряча за натянутой улыбкой постоянное недовольство. И именно поэтому Джульетта была для него дороже всего на свете. Слуги шептались, что он стал настолько предан ей, что лорду Капулетти следовало бы повнимательнее следить за неуравновешенным племянником, ведь от такого родственника можно ожидать чего угодно.
Но никто не понимал, что если бы не Джульетта, то он сошел бы с ума гораздо раньше. Ведь жить, зная, что те, кого ты считаешь родней, даже не заметят, если с ним что-то произойдет, невероятно тяжело. А она… Она хотя бы умела ему искренне улыбаться.
Однако с некоторых пор ощущение его ненужности, с которым он со временем все же сумел свыкнуться, ненадолго стало отпускать. Хотя, вопреки сложившемуся обычаю, Джульетта была здесь совершенно ни при чем. Совсем наоборот, иногда в такие моменты он даже забывал о ней. Нет, не о её существовании и своих обязанностях. Просто всему этому на мгновение разрешалось отойти на второй план. Стоило только Тибальту оказаться в одном месте с Меркуцио.
Этого человека Тибальт никак не мог понять, как ни старался. Иногда ему казалось, что он понял, что из себя представляет старший племянник Эскала, а через минуту Меркуцио превращал все его выводы в глупые измышления, не имеющие права на существование. И все начиналось сначала.
Меркуцио никогда не смотрел на него равнодушно. Он мог смотреть на него весело, недовольно, со скукой, задумчиво, насмешливо, но никогда он не смотрел на него безразлично. Чаще всего в его взгляде царила скука, особенно на таких приемах у Капулетти как сейчас, где ему точно приказал быть Эскал. Странная шутка принца – ни для кого не являлось секретом, что Меркуцио и Парис терпели друг друга только в присутствии веронского властителя, да и то не всегда. И, как обычно, первым военные действия начинал Меркуцио. А еще через несколько минут Парис, не выдержав язвительных замечаний, на которые так и не научился давать достойные отпор, спешно покидал поле боя, а Меркуцио снова становилось скучно. Если только он не решал найти другой объект для наблюдения или насмешек.
Все чаще Тибальту безумно хотелось, чтобы Меркуцио заговорил с ним. И неважно насколько ироничны будут его слова, и как быстро Тибальту надоест их слушать, зато его заметят. Чтобы избавиться от этого проклятого чувства ненужности Тибальт мог завести ссору даже с кем-нибудь из числа собственных людей. Или убить кого-то из приверженцев Монтекки. Некоторое время после произошедшего ему вслед будут посылать проклятия, замирать при его появлении на улицах Вероны, будут сторониться люди внутри собственной семьи, но зато про его существование хотя бы вспомнят.
- Мой самый глупый из родственников, кажется, вбил себе в голову, что здесь ему рады.
- Что? – Тибальт вздрогнул и взглянул на обратившегося к нему Меркуцио, который появился возле него словно из ниоткуда.
- Вот только не говорите мне, что вы считаете его почти ежедневное появление здесь само собой разумеющимся, - Меркуцио выглядел на редкость беззаботным. – Неужели вы не понимаете, к чему все идет? Если так, то я переоценил ваш ум. И это больно ударит по моему самолюбию, я ведь не привык ошибаться.
- Если дядя считает возможным принимать Париса, то не мне оспаривать его решения.
- Вам не скучно на все смотреть с точки зрения ваших родственников? – Меркуцио рассмеялся. – Если бы я смотрел на мир глазами графа Париса, то со мной перестали бы общаться даже камни на мостовой, не говоря уж о более занятных собеседниках. Или вам нравится не иметь собственного мнения? – Меркуцио вдруг заговорил так тихо, что Тибальту пришлось подойти к нему очень близко, чтобы расслышать его слова. – А вы не устали от того, что все вокруг только и делают, что требуют от вас невыполнимого, ничего не собираясь дать взамен?
Тибальт отпрянул в сторону. Если он еще минуту назад так страстно желал, чтобы его заметили, то сейчас ему хотелось снова остаться одному, закрыться ото всех, и особенно от этого насмешника, что с улыбкой смотрел на него и, казалось, читал его самые потаенные мысли.
- Парис все же собрался домой, - выражение на лице Меркуцио снова стало скучающим. – Сегодня он меня раздражает более чем обычно. А дядя решил меня проучить и отправил составить ему компанию в ваш тоскливый дом. Иногда герцог бывает таким злопамятным. Но ведь вы никому этого не скажете? – Меркуцио лениво огляделся вокруг и вновь остановил взгляд на Тибальте, который сжал ладони в кулаки, понимая что больше не в силах выносить присутствие Меркуцио рядом с собой и не отвечать ему. Но все слова, что Тибальт хотел произнести, даже в мыслях собрать в единую фразу было страшно. Единственное, чего он сейчас действительно хотел – это избавиться от присутствия Меркуцио подле себя. Чтобы не видеть больше его глаз, в которых совершенно неожиданно и только на краткий миг промелькнуло нечто, чего Тибальт никогда не видел во взглядах тех, кто на него смотрел. Что-то, что вопреки всему, заставляло желать, чтобы Меркуцио был рядом. Но все это глупости. Может и вправду у него настолько разыгралось воображение и он видит то, чего просто не может быть на свете.
- Вижу, я напрасно сказал вам некоторые вещи, хотя вы так хотели их услышать. У вас есть желание узнать что-то новое, но нет сил, чтобы изменить хоть что-то в собственной судьбе, - голос Меркуцио теперь звучал как обычно. И взгляд был привычным – насмешливо-скучающим. – Больше всего я не люблю терять время, пытаясь убедить того, кто настолько труслив, что не может даже на мгновение стать собой. – Тибальт побледнел и задрожал от неожиданной злости на Меркуцио, но тот даже не обратил внимания на то, что племянник леди Капулетти схватился за кинжал. - Так что мне пора. Меня ждут более интересные собеседники, нежели вы, синьор Тибальт.
Меркуцио развернулся и направился к двери. У самого выхода он обернулся и еще раз оглядел всех вокруг. Его взгляд настолько вдруг напомнил Эскала, что Тибальт чуть не выронил кинжал, разглядев на лице Меркуцио безразличие ко всем и ко всему. Это выражение племянник леди Капулетти постоянно видел на лице веронского герцога, когда тот смотрел на представителей обеих семей, что не переставали ему досаждать уже который год. И обычно это означало, что следует ожидать неприятностей, вне зависимости к какому семейству кто принадлежит.
Но Меркуцио не герцог. И чего можно ожидать от него по-прежнему оставалось для Тибальта загадкой. Единственное, что он знал наверняка – никто так и не смог его понять так, как это только что сделал Меркуцио. И как бы больно ни было, но этот разговор нужно было обязательно продолжить. Ведь нельзя так просто отбросить шанс что-то изменить в своей жизни, даже если помощь приходит от человека, от которого ее совершенно не ждешь.

@темы: Romeo and Juliet: фэндом в целом, Фэндом: Romeo and Juliet

---

[Сехмет]

Название: Китайская камера
Фэндом: Пила + Герои
Персонажи: Мэтт, Корбетт, Джон, косвенно Марк. Несколько оригинальных персонажей
Рейтинг: PG
Категория: джен
Тема: Звезда
Размер: 1716 слов
Предупреждения: AU условно, ООС, мистика, что-то типа насилия, упоминания смерти персонажей, кинговщина.


Куда бы ты ни пошел, твой ад последует за тобой.
(к/ф "Отпечаток")

Сопровождающих было двое: высокий чернокожий по фамилии Портер, и похожий на какого-то киношного русского военного усатый тип, представившийся как генерал Стаховски.
Портер был моложе и в штатском, его дорогие туфли шуршали по линолеуму, как собачьи лапы. Стаховски, уже весь седой, хотя тоже еще не старый, в каждый шаг вкладывал весь свой вес, точно надеялся запугать до смерти всех заключенных одним только звуком своих шагов.

(Портер умрет через три года, нарушив правила обращения с задержанными; человек по имени Уолтер Макинтош вырвет его сердце из груди, одним резким движением, взломав ребра пальцами. Стаховски выстрелит Макинтошу в голову, мозги, кровь и кость разлетятся по полу и стенам блока розово-алым салютом).

* * *

Мэтт изучил все материалы по делу, все приложения, отчеты тех, кто ловил Пилу, фотографии трупов его жертв, фотографии его самого, протоколы допросов подозреваемых. Мэтт знал все – но, войдя в камеру Корбетт Денлон, сразу подумал: что здесь делает посторонний? Посторонний стоял возле скорчившейся на койке Денлон, и что-то ей шептал – такой добрый дедушка, утешающий любимую внучку, одетый в черно-красный халат, как у боксера, идущего к рингу.
Мертвецы не носят значков с надписью «привет! Я – призрак», и в рассеянном свете не так-то просто разглядеть отсутствие тени. Мэтту понадобилось почти полминуты, чтобы понять: «посторонний» – сам Джон Крамер. Возможно, самый опасный серийный убийца, когда-либо умиравший в Америке.
– Корбетт Денлон?
В ответ на зов она даже не пошевелилась. Неподвижная, не моргающая, она, казалось, не видела и не слышала ничего, погруженная в желание запомнить каждую трещинку на серой краске на одной из стен «китайской камеры».
«Китайской камерой» называлась специальная одиночка для телепатов: ровные стены, койка, ножки и спинка которой были укутаны тонким слоем пористой резины, мягкий пол, как в изоляторе, и динамик под самым потолком. Неприятные, резкие звуки, доносившиеся сверху, точно отскакивали от пола и стен, и обрушивались на сознание: как в древней китайской пытке капающей водой, только громче.
– Мне нравится эта штука, – Портер чуть подался назад, и зазвенел все еще зажатыми в руке ключами от блока. – Мы использовали похожие для арабов в «Гитмо».
Кажется, он действительно использовал похожие на «китайскую камеру» пыточные инструменты, но, сейчас, он думал вовсе не об этом: уставший, беспокойный, он хотел только одного – закончить с Денлон, и лечь спать.
Он боялся этой девочки, которой еще не исполнилось и пятнадцати. Стаховски тоже боялся – и девочки, и Мэтта, того, что эти двое, одинаковые твари, из одного теста, как ни взгляни, могли в любой момент решить сыграть вдвоем – и, тогда, ни Портер, ни сам Стаховски, ни, вероятно, кто-либо еще на объекте не смог бы их остановить. Он думал о паранормах, о прежних днях, простых и понятных, в его ушах по-прежнему звучал шум двух иракских войн.
Мэтт отчетливо слышал мысли Стаховски и Портера, до тех пор, пока не открылась дверь «китайской камеры», и в его слух не впились истерически-пронзительные шумы.
– Корбетт Денлон? Я пришел чтобы с Вами поговорить, – терпеливо повторил он, и, на этот раз, Денлон услышала: она потерла ладонями плечи, а, потом, медленно спустила ноги на пол. Крамер выпрямился, и на его бледном, мертвом лице не было ни одной эмоции.

(Джон Крамер вернется. Истории о живых мертвецах, о зомби и призраках – самые страшные. Но Джон Крамер – не чудовище из сказок или легенд.
Он не считает себя убийцей, но понимает, что, иногда, необходимо убивать, чтобы пройти свой путь до конца, реализовать все планы и идеи. Это похоже в его глазах на превышение необходимых мер при самообороне).

* * *

Когда Денлон выходила из камеры, Крамер прошел совсем рядом со Стаховски, и тот поежился, точно ощущая близость мертвеца. Его страх выглядел почти что забавно.
Корбетт Денлон убила троих. Во время казни бывшего полицейского по имени Марк Хоффман, одного из учеников Джона Крамера, один из исполнителей сделал укол другому, а потом задушил себя собственным ремнем, но на это не сразу обратили внимание, потому, что в это же время присутствовавшая при приведении в исполнение смертного приговора жена губернатора пыталась вырвать свой язык. Ее окрашенные темно-зеленым лаком ногти выглядели на фотографии из морга еще отвратительнее, чем развороченный рот.
Теперь Мэтт знал, чья это была идея.
Работу телепата заподозрили сразу, но, возможно, если бы Денлон, очнувшаяся в больнице, как героиня плохой мелодрамы, не призналась бы во всем, дело осталось бы нераскрытым. У Денлон был инсульт, и повторная казнь Хоффмана прошла идеально; в газетах и невнятных телерепортажах возраст арестованной Денлон не упоминался, и общественность получила желанный хэппи-энд. История выглядела простой и ясной – девочка, открывшая в себе паранормальные способности, пытается избавить от смерти человека, когда-то спасшего ее. То, что Хоффман был серийным убийцей, возможно, причастным к смерти родителей Денлон, делало историю еще больше похожей на сюжет комикса.

(Десять лет спустя Мэтт Паркман-младший не знающий об этой истории, купит первую в своей коллекции, которая однажды станет самой большой в США, пластмассовую статуэтку. Это будет Харли Квин).

* * *

– Мир показался мне таким маленьким, когда я первые почувствовала, что могу читать чужие мысли, – Денлон сглотнула слюну, и откинулась на низкую спинку стула в комнате для допросов. Она не знала, что должна говорить. – Я не смогла бы остановиться, даже если бы захотела.
Крамер стоял у нее за спиной, чуть склонившись к плечу, и почти касался кончиками пальцев чуть вьющихся волос Денлон. Глядя на нее Мэтт не мог не думать о Молли – столько же лет, похожее лицо, похожая история, он не мог не думать: только бы у истории Молли был другой конец.

(Бог услышит его молитвы, и то, что случится с Молли Уокер ничем не будет напоминать смерть Корбетт Денлон. Нельзя сказать «лучше» или «хуже», но Молли не будет одна и не будет чувствовать себя одинокой в этот момент.
В каком-то смысле это даже не будет убийством, хотя Мэтту будет казаться иначе, и вряд ли он когда-то себя простит).

* * *

– Те, кто действительно цепляется за жизнь, остаются, до тех пор, пока не закончат земные дела, – произнес Крамер. Голос у него был тихий, точно обескровленный, шуршащий, как осенние листья или сброшенная змеей кожа. – Поэтому я здесь.
– Я встречал раньше таких, как Вы.
– Возможно, – Крамер, с едва заметной улыбкой, оперся о спинку стула, на котором сидела Денлон, как если бы ему было тяжело стоять.
Возможно, в каком-то смысле, Крамер был гением, но его таланты – хлеб исследователей безумия, а Мэтт видел в нем такое же больное животное, каким был Сайлар: жажда убийства, запакованная в красивые оправдания, одержимость, безнадежно поехавшая крыша. И это все, сложившееся вокруг остатков личности, того, что можно назвать душой, стало чудовищным паразитом, овладевшим разумом Денлон.
Она была одержима Крамером, когда убивала – Мэтту не нужны уточняющие вопросы, чтобы узнать это: он понимал, как происходят такие вещи, знал, помнил. Мучительный зуд внутри черепа, ощущение чужого присутствия, не исчезающее ни на секунду, это похоже на «китайскую камеру», только от призрака нельзя избавиться, даже потеряв сознание или оглохнув.
Мэтт думал о собственной смертности, читал спутанные мысли Стаховски – помесь из английского и польского, разбавленная образами, не заключенными в слова – чтобы хоть чем-то занять час, отведенный на допрос. Крамер был неподвижен, как и Денлон, и, казалось, что время тоже остановилось. В допросе не было никакой нужды, ни в этом, ни в других подобных – тех, где вызов телепата формально считался последним шансом добраться до истины в «делах особой категории», но, на практике, если из арестантов и удавалось выудить что-то новое, то, в любом случае, на приговор эта информация повлиять не могла.
Слушая все, что могла сказать Денлон, он думал о Сайларе, о голосе в собственной голове, о том, что ничто не проходит бесследно.
Крамер был реальнее, чем Усуту и реальнее, чем Сайлар: его дыхание пахло разлагающимися внутренностями и какими-то лекарствами, у его голоса было эхо, а некоторые движения вызывали легкие движения воздуха, в точности как у живого. Вызывающе-настоящий, Крамер склонился к плечу Денлон, глядя при этом Мэтту в глаза.
– Я попытаюсь вытащить тебя, – произнося эти слова, тот надеялся, что Денлон все еще не в состоянии читать мысли: у нее не было ни единого шанса, с самого начала.
– Чего ради? – голос у Денлон был все такой же невыразительный, бледный, как ресницы Крамера. Она казалась пустой оболочкой, трупом, из которого опарыши выели последние остатки жизни.
– Телепаты встречаются очень редко, – Мэтт попытался найти в Денлон хоть каплю надежды, но та была пуста, как выпотрошенная рыба. Крамер выел ее изнутри, как выедают из ракушки устрицу, и она потеряла способность ценить свою жизнь.

(Корбетт Денлон действительно не страшно умирать, ее казнь проходит совершенно не так, как казнь Хоффмана: никаких катастроф, никаких бедствий, все так, как и должно быть.
До самой смерти ей снятся кошмары. Каждую ночь она убивает собственных родителей).

* * *

Мэтт, записав от руки, на нелинованном листе все, что, по его мнению, может представлять интерес, передал его Портеру, и покинул «объект 62b», около трех часов дня.

(Мир переживает большие перемены, и в нем больше никому нет дела до мелочей: серийных убийц, африканских диктаторов, птичьего гриппа.
К тому дню, когда Молли Уокер найдет своего спасителя, вернувшись в США, все уже забудут о Джоне Крамере.)

* * *

Он заночевал в придорожном мотеле, и, всю ночь ему снилась Корбетт Денлон, которую, накачанную транквилизаторами, на каталке вывезут из «китайской камеры» и убьют двумя уколами, как Марках Хоффмана. Это произойдет совсем скоро – вряд ли позже конца недели, в «делах особой категории» не принято тянуть с казнью.
Ему снилось, что все закончилось, но Мэтт знал, что это еще не так, это не одна из вещей, заканчивающихся просто, быстро и безболезненно, как любительское порно, когда в камере садится батарейка. Те, у кого остались неоконченные дела в этом мире, могут зацепиться за реальность и вернуться, точно поднявшись на поверхность из глубины.

(Джон Крамер – не чудовище, он не в состоянии питаться человеческими жизнями. Но он вернется).

* * *

Он мог бы назвать время смерти Денлон с точностью до секунды – как бы быстро он ни гнал на юго-запад, сколько бы ни боялся заглянуть в зеркало заднего вида, Крамер нашел его. В ту секунду, когда душа Денлон отделилась от тела, он появился на переднем сиденье машины Мэтта.
– Здравствуй, – сказал Крамер. Голос у него был все такой же тихий и чуть хриплый, больше похожий на тот, искаженный, что звучал на кассетах прилагавшихся к делу Хоффмана, чем на голос живого человека.
Он не выглядел менее реальным, чем в комнате для допросов, но взгляд у него был усталый, точно он проделал длинный путь. Возможно, в каком-то смысле так оно и было.
– Еще так много дел, – произнес он.

(Крамер будет рваться к возвращению, сводя с ума, доводя до ярости и играя галлюцинациями, точно так же, как Сайлар требуя: «верни мне мою жизнь». Но тело Крамера давно разложилось – и тот получает новое. Мэтт переселяет его дух в другого, в другую.
У Мэтта – жена, ребенок, он ценит свою жизнь. Он сбежит из китайской камеры. Ему будут сниться кошмары, почти такие же, как Корбетт Денлон).

Fin.

@темы: Heroes + Saw: кроссовер в целом, Фэндом: Heroes, Фэндом: Saw

---

[Че, Гевара?]

Название: Карта третья. Башня
Фэндом: Tsubasa Reservoir Chronicle: Шаоран
Персонажи: Шаоран, Фай, Курогане, Мокона
Категория: джен.
Тема: Башня. Выбранные значения: Отказ от амбиций, отказ от прежнего образа жизни.
Размер: 969 слов
Предупреждения: Таймлайн - постманга. Для "своих" скажу, что этот мир аналогичен тому, что был у меня в "Других".

Шаоран открыл глаза. По беленому потолку разливался свет утреннего солнца, такой яркий, что глаза, ленивые спросонья, заболели. Парень зажмурился и хотел было повернуться набок, чтобы поспать еще немного, как вдруг вспомнил: он не в новом мире.
Шаоран откинул одеяло и резко сел. Черт побери, он спал в этой постели уже вторую ночь! И, если не случится ничего катастрофического, ляжет в нее этим же вечером.
- В голове не укладывается, - пробормотал юноша и, легко соскочив с кровати, направился в ванную.
Пока шаоран лениво водил щеткой по зубам, плескал водой в лицо и причесывался, он вспоминал, с чего все началось - с предложения Фая. Неожиданного. Соблазнительного. И... загадочного. Были ли у мага иные причины остаться в этом мире, кроме как желание помочь напарнику?.. И если да, то какие именно?.. Вот бы понять.
Шаоран смотрелся в зеркало. Капли стекали по его щекам и подбородку на шею, щекоча.
- А мое ли это дело? - вслух спросил парень и спрятался от отражения, зарывшись лицом в пушистое полотенце.
В комнате на тумбочке рубашкой вверх лежала карта "Башня".

Когда Шаоран спустился вниз, то застал точно такую же картину, что и накануне - сердитого Курогане, пытающегося поймать расшалившуюся Мокону. магический зверек снова предпринял попытку прыгнуть на макушку Шаорану, но парень на сей раз увернулся. И в тот же самый момент в гостиную проскользнул Фай. На первый взгляд он выглядел и вел себя, как и вчера, однако, если присмотреться, можно было заметить, что молодой человек чем-то взволнован. И, судя по всему, вряд ли чем-то приятным.
- Что ж, я думаю, не при наших скудных средствах ходить по ресторанам, верно? - с легкой улыбкой спросил блондин, вклиниваясь между Моконой и Курогане, - Так что я, наверное, попрошу доступ на кухню и приготовлю, например, блинчики...
- Хорошая идея, - оживился Шаоран. - Я помогу Вам, если не возражаете.
Когда они с магом вместе выходили из гостиной, вслед им неслись смех и пение Моконы. Зверюшка мурлыкала "Блинчики, блинчики!" на мотив какой-то известной песни. Шаоран обернулся.
В спины им с магом упирался мрачный взгляд Курогане.

- Думаете, он ничего не замечает?
Фай вскинул голову и непонимающе посмотрел на Шаорана, стоявшего по другую сторону стола.
- Кто?
- Курогане, - маг едва заметно вздрогнул. - Или я. Вы ведь скрываете не только сам факт нашей странной сделки, но и причины, по которым пошли на нее. Так что такого знаете Вы, чего не знаю я?..
Руки Фая, почти до локтя испачканные в муке, замерли.
- Ты уверен, что хочешь это знать?
Секунда - оба застыли, скрестили взгляды, колкие и пронизывающие.
- Странно видеть меня с двумя глазами? - Маг попробовал улыбнуться.
- Группа не должна раскалываться изнутри, - без тени ответного веселья ответил Шаоран. И снова занялся готовкой.

Завтрак прошел в молчании. Все, включая Мокону, чувствовали, что между друзьями пролегла тень, сотканная из секретов. Первым из-за стола встал Фай.
- Я пойду, пожалуй, посмотрю, не найдутся ли в магазинчиках неподалеку продукты по приемлемым ценам.
Шаоран поднял взгляд от тарелки.
- Будьте осторожней, пожалуйста.
Маг подмигнул парню и спешно вышел. Шаоран и Курогане обменялись обеспокоенными взглядами.
- Мне это не нравится, - произнес воин. Шаоран кивнул.
- Кажется, я догадываюсь, куда он мог пойти.
- Я уберу посуду.

Юноша оказался прав - маг пошел в сторону, противоположную той, которую день назад друзья выбрали для утренней прогулки. Некоторое время Шаоран наблюдал за Фаем, не выдавая своего присутствия. Ему хотелось понять, что же такое задумал блондин, так внезапно его облагодетельствовавший, и не было ли в его действиях холодного рассчета, а если был... то в чем заключалась выгода? Однако, догадаться, похоже, не представлялось возможным. Хотя, несомненно, маг кого-то искал в толпе. Взгляд голубых глаз торопливо перелистывал лица людей, как страницы книги, тщась выцепить одно-единственное.
Какое же?..
- Кого Вы ищете?
Фай обернулся, мгновенно прогоняя из глаз замешательство.
- Ох, Шаоран-кун тоже решил прогуляться?..
- Я не собираюсь гадать, все равно же не угадаю, верно? Так почему бы Вам не сказать.
Фай молчал и улыбался, дышал размеренно и легко. Затем запрокинул голову и произнес:
- Разве в такой чудесный день стоит говорить о таких трудных вещах?
- Кого же Вы ищете, если не можете мне сказать?
Они пошли дальше по улице, перебрасываясь фразами. Шаорану было неуютно - он чувствовал, как Фай вновь становится таким, каким был в начале путешествия в поисках перьев принцессы Сакуры. И тогда они были знакомы не совсем лично, Шаоран слишком привык к такому магу, какого он узнал потом. Да, пожалуй, это был не самый праведный человек во множестве миров, но он был искренним.
- Почему вы кого-то здесь ищете?.. - юноша все еще надеялся получить ответы, - Вы не должны этого делать. Или я попробую сделать что-то похожее.
- В отличие от тебя, я знаю принципы этой игры.
Ответ мага, несмотря на мягкую интонацию, прозвучал неожиданно жестко.
- То есть, я просто был предлогом.
- Нет!
Шаоран развернулся на каблуках.
- Еще - это, боюсь, не игра.
И парень зашагал обратно к гостинице.

Несмотря на то, что весь вчерашний день Шаоран провел, гуляя по городу и размышляя над сложившейся ситуацией, сегодняшний он также провел, по его мнению, бездарно и расточительно. Парень сидел в кресле в гостиной, положив подбородок на подтянутое к груди колено и размышлял. За окном сначала стемнело, хоть и было всего четыре часа дня, затем начал накрапывать дождь. Который со временем перерос в ливень.
- А где там наш гуляка-маг, интересно? - мрачно поинтересовался Курогане, сидевший неподалеку и чистивший меч, - вот приползет мокрым...
- Погода плачет, - невпопад ответил Шаоран, встав, и, неловко ступая на затекшую ногу, поднялся по лестнице к себе.
Он не видел, как через несколько часов Курогане встретил и впрямь промокшего до нитки мага.
- А я уже почти забыл, каково это - когда ты мне врешь, - произнес воин.
Фай не ответил, только опустил голову и направился в свою комнату.
- Скорей бы наступило завтра, - прошептал он. И, не снимая промокшей одежды, рухнул на кровать.

@темы: Tsubasa Reservoir Chronicle: Шаоран, Фэндом: Tsubasa Reservoir Chronicle

---

Devil May Cry: Данте, Вергилий

[Lomendeon]

Название: Воспоминания
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил, Спарда, Мундус
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Сила
Размер: 1508
Предупреждения: AU, ангст

Самое главное в этой карте - понять,
что это внутренняя скрытая сила, сила
инь и изображение на карте женщины
рядом со львом не случайно - женщина
укрощает льва силой своего обаяния.
Центр Таро ©

- Смотри… Опять дождь пошёл, - Аластор кивнул на окно, на поверхности которого уже оставили свои росчерки первые дождевые капли. Данте неохотно приоткрыл глаза.
- Снова? И где же нормальное солнечное лето? – недовольно поинтересовался младший полудемон. Его спутник только пожал плечами. Глаза Аластора мягко мерцали в подступающих сумерках, и Данте на мгновение показалось, что он уловил во взгляде демона какую-то непонятную, очень глубокую тоску. Но в следующее же мгновение ощущение понимания исчезло, и Аластор снова стал собой.
- Не надоело тебе просто валяться на этой неудобной полке? – проворчал он. Сын Спарды пожал плечами.
- Всё равно делать больше нечего… Кстати, ты надолго в Германию?
- Не меньше чем на полгода.
- Ясно…
Мерный стук колёс убаюкивал. Хотелось задремать, и Данте вполне успешно притворялся, что спит – но сон не шёл. Полудемон думал о том, правильно ли он поступил, решив отправиться на поиски брата – того, кто уже перестал быть собой, у кого отняли душу… Останется ли Верджил прежним? Или Данте найдёт лишь пустую оболочку, тело, когда-то принадлежавшее брату? И как отреагирует Верджил на неожиданное семейное воссоединение?..
«Так надо…» - прошептал внутренний голос, и полудемон успокоился. Хуже от этих поисков точно не будет…

«Аластор…» - мысленно позвал Данте и, сквозь шум дождя и вой ветра, услышал негромкий ответ.
«Я приду».
Так просто… Просто позвать его и надеяться, что демон мести сможет помочь справиться с кошмарами Верджила. Полудемон сел на край кровати и принялся ласково перебирать немного спутавшиеся, белоснежные волосы брата. Верджил беспокойно нахмурился, но тут же расслабился и доверчиво потёрся щекой о руку младшего. Такой беззащитный сейчас… Данте проверил, не слишком ли далеко лежат пистолеты и удовлетворённо кивнул. Полудемон был готов к возможному нападению.
Тучи сгущались над городом, нависали над улицами плотной, непроницаемой пеленой. Приближалась осень, но она была неправильной, искажённой. Совсем как много веков назад, но тогда нашёлся тот, кто смог предотвратить наступление кошмаров…

За окном шёл кровавый дождь. Небо потемнело, и прекрасные белоснежные здания словно бы светились в полумраке подступающей ночи. Тонкие острые шпили устремлялись в небо, ещё выше – так высоко, что никто туда не добирался. Кроме неведомых строителей, конечно, но те покинули преисподнюю слишком давно, чтобы кто-то их запомнил… А внизу, дальше, простиралась белоснежная равнина с алыми котловинами – озёрами, чьи воды скорее напоминали кровь. Спарде не хотелось проверять. Ад был его домом, но с тех пор, как начало сбываться предсказание, этот дом изменился почти до неузнаваемости. Некогда прекрасный мир погибал под тёмно-серым небом, за которым то и дело вспыхивали багряные молнии.
- Всё меняется, Спарда…
Стоявший у окна мужчина нехотя отвлёкся от созерцания мрачного пейзажа за окном и повернулся к собеседнику. Мундус сидел в кресле и задумчиво листал какую-то книгу, тонкие пальцы бережно касались хрупких страниц. Длинные, почти белые волосы струились по спине павшего бога, несколько прядей упало на лицо. Спарда не видел глаз собеседника, но был уверен, что в них застыли обречённость и сосредоточенность.
Комната сейчас как никогда казалась очень уютной – не слишком большая гостиная, в песочно-золотистых тонах, оттенённых красным. Единственная такая комната во всём замке – в остальных помещениях преобладали холодные цвета. Спарда проигнорировал предложение собеседника сесть – кресло, несомненно, было очень удобным, с насыщенно-красной обивкой, но почему-то демону казалось, что сейчас не время для посиделок. Его родной мир разрушался и никто не знал, как остановить подступающее безумие.
- Всё меняется, - снова повторил Мундус, откидываясь на спинку кресла и бросая на стоявшего перед ним демона тот самый взгляд. Спарда поёжился – ему было всё ещё немного неуютно в обществе того, чьё место совсем недавно было в раю… Но Мундус пал, отрёкся от титула бога – и оказался здесь в преисподней, в аду и, в то же время – на небесах. Ведь ад – это замки несбывшихся надежд, улетевшие в облака мечты…
- Хочешь помешать разрушению? – демон бросил взгляд на книгу в руках Мундуса. Пророчество. То самое, которое вдруг начало сбываться. На этих страницах хранились записи о том, каким будет будущее, и Спарда, тоже прочитавший книгу, понимал, что в этом будущем их не ожидает ничего хорошего.
- Я бы хотел, но у меня нет на это права, - павший бог чуть слышно вздохнул. – Я не тот, кому дано право остановить разрушение. Но я знаю, кто может это сделать.
Спарда недоверчиво прищурился. Этот тон Мундуса говорил о том, что павшему богу снова взбрела в голову какая-то полубезумная идея.
- Знаешь… Может, ты ещё и знаешь, что необходимо сделать? – демон покачал головой. – Я благодарен тебе, но мне не нужна такая надежда.
Ответом ему был тихий мелодичный смех.
- Спарда, Спарда… - павший бог ласково улыбнулся. – А если я скажу, что всё, что нужно – это подарить счастье одной человеческой женщине?
- Ты опять шутишь, - демон тряхнул головой, словно пытаясь оградиться от того бреда, который сейчас пытался ему втолковать Мундус. Нет, в самом деле… Надо решать, что делать, как бороться с надвигающейся опасностью, а он опять развлекается. Спарде это порядком надоело, но больше генералу армии демонов некуда было пойти. У него никогда не было много друзей, в основном потому, что многие жители преисподней прониклись сказками людей о демонах и стали вести себя соответствующе… Мундус не был демоном, но по характеру он был удивительно похож на тех, кто жил в аду много веков назад… И каким всё ещё оставался Спарда.
- Это не шутка, - голос павшего бога стал необычайно серьёзным, от чего демон вздрогнул и поднял на собеседника взгляд.
Мундус задумчиво улыбнулся и продолжил:
- Знаешь, на земле живёт женщина… Когда-то у неё было всё: любящий муж, замечательные дети, пожилые, но очень добрые родители. И сама она всегда была приветливой и заботливой. Всё было прекрасно, до тех пор, пока не убили всю её семью. Бедняжка… Она так расстроилась, что начала мстить, а потом, так ничего и не добившись, написала книгу…
- Только не говори, что…
- Да, - улыбка павшего бога стала очень ласковой – так улыбаются жертве, перед тем как сомкнуть когти на её шее. – Женщина из мира людей написала Пророчество. И настолько сильно было её горе, что каждое слово книги наполнилось силой и стало воплощаться в реальность.
Демон постоял несколько секунд, переваривая услышанное, после чего всё же сел в кресло напротив. Произошедшее никак не желало укладываться в голове. Все эти изменения… Это Пророчество о гибели мира… Неужели это всё из-за какой-то человеческой женщины?..
- И что нужно сделать? – Спарда и сам не узнал свой голос, настолько он был хриплым.
- А ты догадайся, - прошептал павший бог, обводя кончиками пальцев причудливый узор на подлокотнике кресла. – И пойми, почему остановить Пророчество можешь только ты…

Двое сидят в маленькой комнате, обнявшись и тесно прижавшись к друг другу. Светловолосая женщина ласково перебирает волосы возлюбленного, чуть сжимая белые пряди – только это и учащённое сердцебиение выдают её беспокойство.
- Я вернусь…
- Я знаю.
Он немного отстраняется, заглядывает ей в глаза. И понимает, что больше никогда не сможет стать прежним, стать безжалостным дьяволом – потому что его приручили. Всё внутри просило отказаться от демонического наследия ради возможности быть рядом с этой женщиной.
- Мне пора, - шепчет он, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжалось. Но он знал, что обязательно вернётся.

Тёмный Рыцарь Спарда шёл по тёмному коридору, и тяжёлый плащ развевался за его спиной. Пальцы уверенно сжимали рукоять тяжёлого меча, глаза демона горели алым. Коридор был пуст – никому не хотелось вставать на пути оскорблённого дьявола.
Двери в тронный зал распахнулись практически сразу.
- Спарда… С возвращением, - прогрохотал, отражаясь от стен, низкий голос восседающей на огромном троне величественной каменной статуи.
- Ты рад меня видеть? – недоверчиво хмыкнул демон, поднимая меч. – Давно не виделись… Мундус. А я так надеялся поговорить с тобой настоящим, а не с этой грудой камня. Жаль, что так получилось…
- Ты недоволен? – голос павшего бога был пропитан издёвкой. – Разрушение остановилось, как ты и хотел.
- Ты заклеймил меня как предателя!
- Я дал тебе имя защитника…
- Лжец! – Спарда зарычал и бросился на статую. Он ненавидел бывшего товарища, но понимал, что это ненависть рождается от злости на самого себя. Так легко повестись и не заметить очевидного… За исполнение желаний всегда надо платить, и в его случае расплатой стала невозможность жить в родном мире… Ослепительные лучи-лазеры вспороли плащ рыцаря, превратив его в невразумительную тряпочку, тяжёлый кулак опустился на то место, где Спарда был всего доли секунды назад. Но демон был быстрее, его вела решимость бороться до конца… и обида.
Тёмный Рыцарь пришёл в себя только тогда, когда от каменной статуи остался лишь пепел и несколько относительно небольших валунов. Демон окинул зал мутным, равнодушным взглядом и тихо рассмеялся – его мир, его прекрасная родина превратилась в это... В место, которым правят камни, а жители даже не осознают, что идут к саморазрушению. Спарда не знал, что это характерно для любого долго просуществовавшего мира, но верил, что ему удастся защитить людей от этих ошибок.
- Мне здесь не место… - одними губами прошептал демон и улыбнулся.
- Что будешь делать, Спарда? – мелодичный голос Мундуса окликнул его уже на выходе из зала, но Спарда даже не обернулся.
- Я вернусь в мир людей. И буду защищать их. Знаешь, та женщина рассказала мне о ещё одном пророчестве… О защитнике человечества. Я тут подумал, что вполне мог бы им стать…

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

Devil May Cry: Данте, Вергилий

[Lomendeon]

Название: Пророчество
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Императрица
Размер: 2127
Предупреждения: AU, ангст

Императрица - дневная женщина… Хозяйка
дома, гостеприимная, добродушная и ...
равнодушная. Она любит всех - и не любит
никого. Сосредоточенная на соблюдении
внешних ритуалов и даже не пытающаяся
проникнуть в их суть. Делающая нечто, потому
что так надо. Она никому не отказывает,
но немногие бесцеремонны настолько,
чтобы обратиться к ней с просьбой.
Центр Таро ©

Дождь… Холод… Тёплые воспоминания о том, что было утрачено навсегда. Вкус сожаления, бездонная тьма в глазах. Кто заметит её за кажущейся искренней улыбкой? Кто поймёт, сколько ненависти и боли прячется в закрытой ото всех душе? Кому дано написать историю того, что ещё только будет, и оставить её в памяти живущих? Историю, которую позже назовут Пророчеством...

- Снег… Мягкие белые хлопья. Холодные настолько, что обжигают кожу. Тёмное, почти чёрное небо, в котором нет солнца… - Данте поднял голову, прерывая чтение, и посмотрел в окно, за которым по-прежнему шёл дождь. Книга, в которой было записано Пророчество, лежала у полудемона на коленях, рядом, на подоконнике, стояла чашка горячего чая. Данте внимательно всматривался в бледно-серые тучи, пытаясь найти в них изъян, то, что вчера явилось ему в видении… Но нет. Мир ещё не чувствовал нависшей над ним угрозы.
Пророчество. Книга неизвестного автора, больше похожая не то на бред безумца, не то на обычную фантастическую историю. Книга, написанное в которой вдруг начало понемногу сбываться. Мир людей ещё не был затронут, но в аду уже наступила описанная в Пророчестве вечная зима. Данте был там. Он видел чёрное небо и белый снег – но, может, это всё-таки пепел? Пока что на этом изменения прекратились, но напряжение буквально висело в воздухе, словно наступившее затишье было лишь коротким мгновением перед началом бури…
Данте отхлебнул немного горячего чая и посмотрел на кровать, где спал Верджил. Старший полудемон напряжённо хмурился во сне, изредка вздрагивая. «Наверное, ему снится кошмар…» - с грустью подумал Данте и вернулся к чтению.
- …чёрное небо, в котором нет солнца – но вместо него светится снег. Белоснежное ослепительное покрывало. Холод. Лёд…

Город всегда необычайно красив после метели. Острые пики разрушенных небоскрёбов устремляются в чёрное небо, которое то и дело освещается короткими вспышками молний. По-прежнему идёт снег, а под ногами и вовсе – пушистое белое одеяло. Перевернутые, смятые, словно детские игрушки, странные машины из других миров словно бы пытаются скрыть своё уродство под слоем пепла – и в этом тоже есть своё неповторимое очарование. Иногда нам по дороге встречаются трупы ещё совсем недавно бывших живыми существ – самых разных, но после того, что с ними сделала метель, очень сложно сказать, кем они были когда-то. Алые пятна на белом снегу…
- Ты только посмотри!
Я отвлекаюсь от созерцания пейзажа и смотрю на Барса, нетерпеливо прыгающего вокруг каких-то блестящих штуковин. Ему так не терпится похвастаться… Я подхожу ближе и с интересом рассматриваю его находку. Да массивных кулона – большие красные камни, один из которых оправлен в золото, а второй – в серебро.
- Красиво, - улыбаюсь я, опускаясь перед Барсом на колени. Он довольно урчит – горд собой, да и просто приятно, что его похвалили… Беру один из кулонов – тот, что в серебряной оправе – и с сожалением качаю головой.
- Цепь коротковата…
- Разве? – Барс подозрительно рассматривает украшение, потом переводит взгляд на меня. – По-моему, нормально…
- Нужен ещё кусок, - я запускаю руку в карман и вытаскиваю цепочку, которую раньше всё никак руки не доходили выбросить. Зато теперь ей нашлось применение – с лёгкостью вскрыв пару массивных звеньев, я соединил две цепочки в одну и надел украшение на шею Барса. Было приятно наблюдать за тем, как замер от неожиданности гордый зверь, а в золотисто-зелёных глазах вспыхнуло удивление.
- Вот теперь – ещё красивее, - я с удовольствием любуюсь тем, как пылает алый камень, создавая восхитительный контраст с серебристой шерстью Барса. Зверь недовольно фыркает, но я знаю, что недовольство это – показное, и что на самом деле моему товарищу приятно. Одно только это заставляет меня улыбаться.
Второй кулон я надеваю себе на шею, прячу под одежду – так удобнее – и мы продолжаем путь. Становится всё холоднее, и я невольно кутаюсь в плащ, пытаясь хоть немного согреться.
- Это была глупая идея, - ворчит Барс, когда мы вступаем в Потерянный район. – Может, эти кулоны обладают какой-то силой, а ты предлагаешь носить их, как обычные красивые побрякушки…
- Может быть, - покладисто соглашаюсь я. Но на самом деле мне глубоко безразлично, обладают ли кулоны какими-нибудь свойствами.
Над головой с треском вспыхивает очередная молния, и разговор прекращается сам собой – на улицах Потерянного района нельзя расслабляться. Барс уже без всяких команд в несколько прыжков добирается до ближайшего небоскрёба, пока я прячусь в тени одиноко брошенной посреди улицы арматуры, и припадает к земле. Я терпеливо жду. Проходит несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем зверь плавным движением поднимается и даёт добро на путешествие по этой улице, после чего мы идём дальше, стараясь держаться поближе к разрушенным зданиям и останавливаясь на каждом перекрёстке.
- Ты заметил? Сегодня здесь даже тише обычного, - негромко произносит Барс, когда мы сворачиваем с центральной улицы. Я не отвечаю. Мы оба слишком хорошо знаем, что тишина в Городе – самый надёжный показатель опасности.
Переулок, в который мы свернули, завалило – видимо, снова обрушилось одно из зданий, - и теперь мы стояли перед грудой камней, металла и битого стекла. Слишком много стекла. Скорее всего, отломился кусок от небоскрёба, а уже он, в свою очередь, разрушил дома в переулке. Барс осторожно приблизился к завалу, собираясь проверить, не слишком ли сложно перебраться на ту сторону, или лучше пойти в обход…
Опасность резанула по нервам совершенно неожиданно – я едва не вскрикнул от боли. Барс встревожено обернулся, так и не дойдя до завала, в глазах – немой вопрос.
- Идём отсюда, - тихо говорю я, делая несколько шагов назад в сторону проспекта, чувствуя голод неведомых тварей, их ярость... Барс мгновенно оказывается рядом со мной, и в этот миг я понимаю – не успели.
Переулок погружается во тьму, и лишь снег наполняет его искусственным неоновым сиянием.
Твари появляются отовсюду – наступают со стороны проспекта, выбираются из домов, берут нас в кольцо, заставляя отходить к высоченной груде камней за спиной. Мы оказались в ловушке. Я слышу злое и разочарованное шипение Барса, но не оборачиваюсь, потому что от накинувшихся на нас чудовищ ни в коем случае нельзя отводить взгляд. Эти глаза. Алые, бездонные… Острые клыки, с которых капает яд вперемешку со слюной… Твари. Те, кого отторгают все миры за исключением Города. Уродливые… Их так долго швыряло по мирам, что внешность исказилась, плоть вывернуло наизнанку, кости изогнуло под немыслимыми углами, но не сломало – а потом это всё срослось обратно и почему-то продолжило жить. И их очень сложно убить – потому что не знаешь, куда надо ударить, чтобы тварь сдохла, ведь неизвестно, где у большинства из них сердце…
- Они мутировали… - с ужасом произносит Барс. – У них появилась броня…
Но я не успеваю ответить.
Твари набрасываются всей стаей, издавая непонятные звуки – что-то среднее между рычанием и сипением. Несколько первых атак мне удаётся отбросить – враги падают замертво, напоровшись на лезвие катаны – но на этом моё везение заканчивается. Острые когти одной из тварей едва не вспарывают мне бок – я успеваю отшатнуться, но при этом больно ударяюсь спиной о выступающие из завала камни, в глазах темнеет… Барс в прыжке сбивает подбирающееся ко мне чудовище, его когти с трудом, но всё-таки ломают броню твари, и та кричит в агонии. Напарник набрасывается на следующего монстра, а я с презрением добиваю корчащуюся в судорогах тварь и возвращаюсь в бой. В какой-то момент мне даже удаётся поверить, что нам удастся отбиться.
Вот только их слишком много…

За спиной послышался тихий звук, заставивший полудемона обернуться. Верджил чуть слышно застонал, словно от боли, по его телу пробегала сильная дрожь. Данте вскочил на ноги в мгновение ока оказался рядом с братом.
- Вердж?.. – очень тихо, без особой надежды на то, что старший полудемон откликнется. Данте осторожно сел на край кровати и укрыл брата одеялом – Верджил дёрнулся, словно испугавшись чего-то, но тут же затих. На белых ресницах блестели слёзы – ему было очень, очень больно…
- Тише, братик, тише… - шептал Данте, успокаивающе перебирая белые волосы близнеца. Полудемон знал, что каким бы жутким не был кошмар, каким бы глубоким не был сон Верджила, старший всё равно почувствует, что на самом деле этой боли не существует…

Бой длится уже около получаса, а количество врагов всё не уменьшается. Снег под ногами давно растаял, асфальт устлан трупами и залит кровью. Барс метнулся мимо меня серебристо-алой тенью, и в какой-то момент я испугался, что его ранили, но нет – просто шерсть вся в крови врагов… Впрочем, я и сам не в лучшем виде.
Жуткий вопль над ухом заставляет меня резко обернуться – вовремя, лезвие катаны разрезает занесённую для удара лапу твари, - и в следующий же миг у меня темнеет в глазах. Больно…
- Надо выбираться! – окрик Барса добирается до моего сознания, но я уже не могу подчиниться. Острые когти чудовища оставили в моём боку глубокие, мгновенно наполнившиеся кровью раны, от которых по всему телу разлилась оглушительная боль. Звуки окружающего мира слились в один однообразный гул, перед глазами всё поплыло…
- Вверх! – грозный рык над ухом, от которого сознание мгновенно проясняется. Барс уже карабкается по завалу, впиваясь когтями в камни, жёлтые глаза горят тревогой и яростью. Я окидываю гору камней взглядом и понимаю, что не смогу взобраться, не смогу… Больно… Подавив приступ, я тоже карабкаться по камням, не обращая внимания на боль. Почти не обращая… Барс уже почти добрался до самой вершины завала и теперь терпеливо дожидается меня. Наконец, мне удаётся догнать его, и только там, на удобном выступе я пристёгиваю меч к поясу.
- Молодец, - голос Барса доносится словно бы издалека. – Я боялся, что у тебя не получится…
- Я… не знаю… как… - каждое слово отдаётся невыносимой болью, и мне хочется просто лечь и потерять сознание, но я пока не могу себе этого позволить. – Твари…
- Они не полезут сюда. Не знаю почему, но им здесь что-то не нравится… Ты меня слушаешь? Не теряй сознание! Не смей!!!
Но я уже не слышал его.
Кажется, я куда-то падал… Голос Барса всё ещё звучал у меня в ушах. Наверное, он продолжал звать меня. А потом был удар спиной о камни, и я упал в воду… Воду?!
Невозможно!..

Холод… Как же холодно… Я с трудом открыл глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Небольшая комната, освещённая пылающим в камине огнём, полное отсутствие мебели… Впрочем, помещение всё равно казалось жилым, а я лежал не на голом полу, а на спортивных матах. Странно. Картинки, подкинутые памятью, в красках расписали мне мою собственную смерть – ранение, вероятный перелом позвоночника, падение в воду… Вода… Вот почему мне так холодно…
- Очнулся?
Ко мне подошёл Барс, таща в зубах тёплое одеяло. Я заметил, что с меня сняли всю одежду, и теперь она сушилась на верёвках, натянутых над камином. Вряд ли это проделал мой товарищ. Кулон остался на мне… Раны оказались заботливо перебинтованы, что тоже немало меня удивило. Барс заботливо укрыл меня одеялом, и я заметил, что он тоже не потерял своё украшение.
- Я запретил снимать его, - тихо пояснил он, заметив мой непонимающий взгляд. – Больше не смей меня так пугать… Я тебя еле из воды вытащил…
- Спасибо… - одними губами прошептал я, дрожа от холода. Заметив, что я всё равно мёрзну, даже несмотря на одеяло, Барс лёг рядом со мной и позволил прижаться к его тёплому боку. Стена тоже почему-то оказалась тёплой, и я почувствовал, что постепенно согреваюсь…
- Значит, он пришёл в себя? – спросил женский голос, и я неохотно открыл глаза. В комнату вошла довольно молодая, красивая, светловолосая женщина с маленьким ребёнком на руках.
- Да, - глухо ответил ей Барс, и я понял, что он мирится с присутствием этой женщины только потому, что она помогла нам. – Но ему нужен отдых.
- Конечно, - женщина улыбнулась. – Я тогда приготовлю нам ужин – скоро вернутся остальные, и, надеюсь, вы сможете поесть вместе со всеми.
Я смотрел на неё и не понимал… Что-то всё время ускользало от меня, когда я смотрел на эту женщину. Что-то очень важное… Она не была высокой, её волосы – светлые, заплетённые в удобную причёску, чтобы не мешали. Внимательные, серо-зелёные глаза…
- Как вас зовут? – тихо спросил я, понимая, что видел эту женщину раньше.
- Энн. Энн Вейл, - представилась она и вышла из комнаты, укачивая ребёнка – мальчика с ярко-голубыми глазами и очень светлыми, почти белыми волосами. А может, они и были белыми, но отливали золотом, когда на них падали отблески пламени…
Я прислушался к себе, пытаясь понять, что пытается подсказать мне память. Даже имя этой женщины было знакомым…
- Не нравится она мне, - тихо пробормотал Барс. – Она очень гостеприимная и заботливая… Но в то же время она никакая. Пустышка. Равнодушная, не понимающая сути того, что делает… Она здесь считается за главную, потому что заботится обо всех… Я, конечно, благодарен ей, ведь она сама вызвалась помочь нам… Но всё же…
- Завтра мы уйдём, - успокоил я напарника. – Ведь главное, что они счастливы… А у нас своя дорога.
Барс одобрительно заурчал, заставив меня улыбнуться. Да… Так проще. В Городе все живут, как могут, а если при этом они ещё и счастливы – так почему бы и нет? Ведь это не касается никого, кроме них самих…
Спустя пару минут я уже задремал с Барсом в обнимку…

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

Devil May Cry: Данте, Вергилий

[Lomendeon]

Название: Город
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Луна
Размер: 1239
Предупреждения: AU, ангст

Смута, обман, сомнение, измена,
пограничное состояние психики –
все то, что присуще Часу Быка.
Несмотря на свою нейтральность,
карта Луны очень тяжелая.
Центр Таро ©

Снег… Мягкие белые хлопья. Холодные настолько, что обжигают кожу. Тёмное, почти чёрное небо, в котором нет солнца – но вместо него светится снег. Белоснежное ослепительное покрывало. Холод. Лёд.
Я закрываю глаза и прислушиваюсь к тишине разрушенного города. Иногда мой чуткий слух улавливает шорохи и негромкий лай – полярные волки снова вышли на охоту. Гордые хищники, уже успевшие полакомиться плотью демонов и сами во многом уподобившиеся жителям преисподней. Обычный человек не уйдёт от таких тварей живым, но я даже не знаю, остались ли ещё в городе люди… Сам я – не человек. Но и не демон. Этот город медленно убивает память, и сейчас я уже и не вспомню, кто я такой…
Город Тёмного Неба и Белого снега… Если это снег. Иногда мне кажется, что на землю опускается пепел. Кто знает… Даже спросить не у кого. Волки мне не собеседники – они вечно голодные и агрессивные. Призраки? Они полны своей печали и боли, им нет дела до тех, кого изредка заносит в этот город. Демоны? Ими овладел страх и ужас. Они боятся того, во что превратился мир.
- И не надоело тебе читать эту книгу? – низкий, мурлычущий голос. Огромный снежный барс лежит около камина, глядя на меня своими умными золотисто-зелёными глазами. Зрачки расширены – зверь отвернулся от огня, и в полумраке кажется, что в его глазах чёрные, словно небо в Городе, линзы. Зеркала тьмы в озёрах расплавленного золота.
Я спокойно перелистываю страницу.
- Это интереснее, чем снова убивать волков.
Барс вытягивает лапы, и по треску несчастного ковра, в который впились острые когти, я понимаю, что собеседник со мной совершенно не согласен. Конечно, ведь он не любит книги… Зато охота – его страсть, и там ему нет равных. Впрочем, Барс тоже считает волков слишком лёгкой добычей, с которой даже возиться не хочется. Поэтому ему скучно.
Я снова возвращаюсь к чтению, и книга послушно отдаёт мне свои знания. Легенды Города, прошлое и будущее. Это даже интересно. Но я знаю, что никогда не стану с Городом одним целым – я помню другое небо, солнечный свет… Что такое солнце? Я не помню…
Барс настороженно шевельнул ушами, поднял голову, прислушиваясь. Но я и сам уже уловил шорохи и тихие шаги. Кто-то шёл по коридору, направляясь прямо к книжному залу, в котором мы пережидали метель. Закрываю книгу, предусмотрительно запомнив страницу, и откладываю её в сторону, тянусь за мечом. Барс неслышной тенью скользнул к двери и притаился за шкафом.
Мне почти жаль того, кто посмел сюда явиться.
Дверь резко распахивается, и в зал вваливается бледный мужчина, судорожно кутающийся в длинное пальто. Он весь облеплен снегом, лицо и руки покраснели от холода. Медленно убираю ладонь от рукояти меча – и я, и Барс уже давно поняли, что нежданный гость нам не противник.
- Кто ты? – холодно интересуюсь я, помогая мужчине снять пальто. Барс терпеливо дожидается нас у камина, к которому уже придвинул второе кресло.
- Н-не помню… - бормочет незнакомец. Губы плохо слушаются его, и это неудивительно – метели в этом Городе могут быть очень опасны, и просто замёрзнуть насмерть – ещё не самый плохой исход. Я помогаю мужчине устроиться в кресле и проверяю, не в слишком ли плачевном состоянии его остальная одежда – пальто промокло насквозь.
- Ещё один… - недовольно скалится Барс. – Что-то в Городе многовато новеньких. Надоело уже.
- Неужели? – ласково улыбаюсь я, и Барс, вздрогнув, неохотно отводит взгляд, признавая свою вину. Я здесь тоже появился недавно, вот только не был так же беспомощен, как остальные пленники Города. С Барсом мы даже успели подраться пару раз, после чего решили, что нам нравится общество друг друга, и стали действовать в паре. Выживать, пережидать в укромном месте катаклизмы, которые так любил Город, пытаться развлечь себя в этом однообразном мире. Иногда мы встречали и таких, как добравшийся до библиотеки мужчина – людей, которых по неведомым причинам тоже затянуло в Город под Чёрным Небом.
- Роберт, - неожиданно произносит гость и улыбается – радостно, словно ребёнок. – Меня зовут Роберт…
- Ясно, - я дружелюбно улыбаюсь ему в ответ и возвращаюсь к чтению, мысленно отметив, что мужчина, скорее всего, оттуда же, откуда и я – его имя не режет мне слух в отличие от многих других. Барс укладывается рядом с моим креслом и громко мурлычет – подлизывается, но я не могу устоять и запускаю пальцы в мягкую серебристую шерсть на загривке зверя. В ответ – довольное урчание, от которого по моему телу растекается приятное тепло, заставляющее довольно жмуриться.
- Что за книга? – интересуется мужчина, вдоволь насмотревшись на эту идиллию. Я протягиваю гостю потрепанный томик, и он с интересом принимается за чтение – с первой страницы, но явно норовя просто пролистнуть книгу и не найти в ней ничего интересного. Я с непередаваемым наслаждением наблюдаю, как меняется его лицо по мере того, как он начинает понимать смысл прочитанного. Точнее, его отсутствие… В конце концов, мужчина откладывает книгу в сторону и недоверчиво смотрит на меня.
- Но… это же невозможно читать. Слишком много боли… Я её даже физически почувствовал…
- Это нормально, - пожимаю плечами я. - Здесь все книги такие.
Гость потрясённо качает головой и снова открывает книгу. Он пытается прочитать её, уловить смысл того, что скрывается на страницах, но пока что по отдельности понятные слова не желают складываться в повествование. Я знаю, что смысл откроется после того, как прочитаешь хотя бы три таких текста, а до того… будешь только чувствовать боль и ужас, заточённые в книге. И поэтому упрямство гостя меня приятно удивляет.
Барс глухо и недовольно заворчал, требуя ещё ласки, и я неосознанно почесал ему за ушком.
- Метель заканчивается, - промурлыкал мой товарищ. – Скоро можно будет выйти на улицу.
Я соглашаюсь с ним. Конечно, мы выйдем в Город - надо посмотреть, что стихия ещё оставила одиноким обитателям этого места…

Данте повернулся к окну и вздрогнул от неожиданности. На мгновение ему показалось, что небо наполнилось непроглядной тьмой, а на землю падают пушистые серебристо-белые хлопья… Но видение тут же исчезло, вернув тучам их унылый серый цвет. Снова зазвучали шум улицы и шелест дождя, словно кто-то внезапно включил звук, городок по-прежнему жил свой беспокойной суетливой жизнью.
Полудемон тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Опять эти странные видения… На этот раз слабее, чем обычно, но всё же… Данте бросил взгляд на кровать, на которую час назад уложил брата. Верджил так и не пришёл в себя. Он обеспокоенно хмурился во сне, но иногда его лицо озарялось мечтательной улыбкой, и в такие моменты Данте успокаивал себя – всё будет хорошо, братик обязательно оправится… О том, что всё это – последствия плохо наведённой телепортации, не могло быть и речи. Данте чувствовал, что сознание Верджила где-то далеко, что оно заплутало в собственных кошмарах… Полудемон почувствовал, как им овладевает страх. Возможно ли вернуть Верджила в реальность? Если да, то что для это сделать?
И если нет… То это означает, что Верджил умрёт по-настоящему?..
- Держись, Вердж… - прошептал младший полудемон, осторожно взяв брата за руку. Тот снова улыбнулся чему-то увиденному во сне...

Внезапно мне показалось, что кто-то коснулся мой руки. Ощущение было настолько сильным, что я остановился, не дойдя до выхода из здания. Постепенно ощущение ушло, но моя рука до сих пор хранила приятное, исцеляющее тепло…
- Ты идёшь? – окликнул меня Барс, который уже успел высунуть свой любопытный нос на улицу. – Там классно! Правда, опять трупы валяются, но это как обычно. Зато сколько вещей новых…
Я улыбнулся, глядя на то, как подёргивается кончик длинного пятнистого хвоста. Мой товарищ всем своим видом выражал нетерпение и желание выйти на улицу, где сейчас начнётся охота за сокровищами из других миров, и не понимал, почему мы вдруг задержались.
- Идём, - улыбнулся я и перехватил катану поудобнее.

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

Devil May Cry: Данте, Верджил

[Lomendeon]

Название: Борьба
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Иерофант
Размер: 1290
Предупреждения: AU, ангст

Бедняк - Ребенок - хочу - абсолютная свобода
действий, понятие "целесообразности"
отсутствует.
Рыцарь - Родитель - должен, скован
долгом желаемое и целесообразное
сливается, причем целесообразность
угнетает желание.
Иерофант - Взрослый – могу,
вижу разницу между желаемым
и целесообразным, наиболее
адекватно оцениваю ситуацию.
Центр Таро ©

- Здравствуй…
Демон обернулся, и взгляд его наполненных ледяной обречённостью глаз споткнулся о взгляд собеседницы.
- Так вот что означает заглянуть в глаза безумию… - пробормотал он, отворачиваясь. Ответом ему был тихий мелодичный смех, от которого по спине пробежал неприятный холодок.
- Ты как всегда всё анализируешь… Не боишься найти правду, которая уничтожит тебя?
Губы демона растянулись в невольной улыбке.
- Нисколько. Я бы даже хотел её найти.
- Когда-нибудь ты пожалеешь о своих желаниях…

Утром пошёл дождь – робкий и неуверенный, с тонкими, словно иглы каплями. Люди недоумённо смотрели на небо, открывали зонтики и снова спешили каждый по своим делам. Дождь навевал мысли о грустном: о том, что совсем скоро придёт осень, что скроется за тяжёлыми тучами пока ещё тёплое солнце. От одних только этих мыслей становилось холодно.
Данте стоял на балконе и курил, наблюдая за суетой на улице. Странно, какие только привычки ни прививает жизнь в человеческом обществе. Полудемон никогда не испытывал ломки, ему не нужно было прилагать усилий чтобы бросить – просто иногда он доставал сигарету и наслаждался отрешённостью сознания, которая наступала каждый раз, когда он курил.
Человек никогда бы не отделался так легко.
Дождь упрямо напоминал Данте о том, зачем он приехал в этот город. О том странном сне, прокравшемся ночью в усталые мысли полудемона. Брат был совсем близко, настолько, что начала восстанавливаться безжалостно разорванная много лет назад ментальная связь – то есть, в пределах улицы. Скорее всего, он тоже остановился где-то здесь… Данте смял так и недокуренную сигарету. Сейчас, когда Верджил был рядом, так близко, на полудемона набросились сомнения. А может, правильнее будет оставить брата в покое? Сколько они уже не виделись, и кто знает, как отнесётся к неожиданной встрече старший сын Спарды… Нет. Он ведь для этого и приехала сюда – во что бы то ни стало увидеть Верджила.
Вскоре Данте уже шёл по улице, даже не пытаясь хоть как-то укрыться от дождя. Красные кожаные штаны, такая же верхняя одежда, больше всего напоминавшая стильную, плотно прилегающую к телу куртку с высоким воротником, к которой пришили полы плаща, и высокие сапоги до колена – одежда совсем не летняя, но что значит температура воздуха для демона? Данте не помнил, чтобы он когда-нибудь мёрз, или чтобы ему было жарко – он просто мысленно отмечал про себя, что погода «неоптимальная». Люди смотрели ему вслед – удивлённые, восхищённые. Хорошо, что это Германия. Немцы всегда славились своими новаторскими идеями в области культуры, и шокировать их необычным костюмом довольно трудно…
Данте прислушался к себе. Где-то в подсознании уже натянулась тонкая, пока ещё непрочная нить связи с Верджилом. Конечно, её пока не стоило трогать, но вот осмотреть, чтобы понять, где сейчас находится брат… И ни в коем случае не прикасаться – Верджил это почувствует и неизвестно как отреагирует на вторжение в своё сознание…
- Привет, братик… - улыбнулся полудемон зданию напротив. Ещё один не слишком дорогой аккуратный отель, номер на третьем этаже. Маленький синий огонёк ауры брата.
Подняться туда оказалось делом двух минут, а вот перед дверью вышла заминка. Казалось бы, что может быть проще? Поднял руку, постучал… Но нет. Данте напряжённо нахмурился. Верджил определённо сейчас здесь, в этой комнате… Верджил. Старший брат, с которым они разделили столько горя и ненависти…
«Трус», - мысленно припечатал самого себя полудемон и решительно постучал.

Холодно… Как же холодно. И темно. Больно… Демон рванулся из оков, но неведомая сила снова отшвырнула его назад. Низкий отчаянный рык, сверкнувшие бессильной яростью глаза.
- Пусти…
- Нет, - улыбнулось Безумие. – Ты уже давно в моей власти. Смирись с тем, что время наконец пришло. Теперь тебя ждут потеря памяти и покой…
Демон снова зарычал. Его душила ненависть.
- Я не хочу…
- Хочешь, - обаятельная улыбка. – Ты всегда хотел забыть.

«- Значит, ты ищешь своего брата?
- Ага, - Данте лениво прикрыл глаза. Тихий и ритмичный стук колёс поезда о рельсы убаюкивал даже несмотря на то, что высокому полудемону было очень неудобно лежать на маленькой для его роста полке. Зато обивка на ней была тёмно-бордовой, прямо как на диване в родном агентстве… Аластор устроился на полке напротив – весь колючий, агрессивный и неразговорчивый, начиная с хмурого выражения лица и заканчивая сложной причёской, в которую демон меча всегда укладывал свои тёмные волосы. Больше в купе никого не было.
- Если я всё правильно понимаю, то твой брат должен быть мёртв, - негромко произнёс тёмноволосый демон. Данте задумчиво кивнул.
- Я тоже так думал, пока случайно не увидел его год назад. Знаешь, Аластор… Я больше не могу ощущать его присутствие.
- Это неудивительно, - по губам демона скользнула улыбка, полная горечи и понимания. – Ты ведь помнишь, какой произошёл выброс энергии, когда был уничтожен остров Маллет? Ваша связь попросту сгорела.
Сын Спарды помнил, и, пожалуй, даже слишком хорошо. Тогда он не понял, почему вдруг в глазах потемнело, а в груди сильно кольнуло болью. Наверное, это лопнула натянутая до предела нить связи между ним и Верджилом…
- Данте… Почему ты решился на это? – тихо спросил Аластор. – Вероятность того, что ты тогда видел именно Вергилия, близка к нулю, ты должен это понимать…
- Я должен проверить, - голос Данте звучал глухо, но решительно. - Должен найти брата, если он действительно жив. Потому что согласно пророчеству, только вдвоём мы сможем остановить наступающее разрушение. К тому же… я сам хочу найти его.
«Ведь он – мой брат. Верджил. Такой холодный и высокомерный внешне, но совсем не такой в душе. Он пламенный, и он сгорает в своём огне… Я хочу спасти его».
Аластор лишь чуть слышно вздохнул.
- Думаешь, у вас получится? Согласится ли он защищать этот мир?
- Кто знает…»

- Думаешь, я не смогу победить? – нахмурился демон. Опасность огненной плетью ударила по нервам, но он уже понял, что среагировал слишком поздно. Безумие наступало – холодное, кристально чистое, ясное, лишённое примесей каких-либо эмоций и смертельное. Демон невольно отступил на несколько шагов и почувствовал, что упёрся спиной в стену.
- Я знаю это, - спокойно ответило Безумие, растягивая губы в жуткой улыбке.
Демон вскрикнул, когда первый удар прошёлся по его сознанию, пытаясь сжечь контроль без остатка.
- Прекрати, - зашипел он, жалея, что сковавшие тело цепи долга не позволяют ему добраться до врага. Прочные, массивные цепи обязанностей и идеалов, которые он выковал сам для себя и которым сдался добровольно.
Безумие улыбалось.
- Бедный-бедный Верджил… - пропело оно.

На стук никто не отвечал, а Данте начинал злиться. Ему пришлось перебороть себя, чтобы решиться и пойти искать брата прямо сейчас, а он даже дверь открыть не хочет! О том, что это не похоже на Верджила, полудемон старался не думать. Так и не дождавшись ответа, Данте попробовал открыть дверь и, с удивлением обнаружив, что она не заперта, вошёл в номер.
Небольшая, просторная из-за отсутствия мебели прихожая – только у стены шкаф-купе из светлого дерева и с зеркальными дверцами. Одна из них закрыта неплотно, и становится видно, что треть шкафа занимает спрятанный там холодильник. Неплохое решение проблемы пространства. Дверь напротив – вход в комнату, сбоку – ванная. Кремовый цвет стен, пола – всё гармонично, ничего лишнего.
- Верджил? – полудемон вытащил пистолет и снял с предохранителя. В номере было подозрительно тихо, настолько, что Данте подумал, а не произошёл ли в их с братом связи какой-то сбой. Нить по-прежнему указывала, что старший сын Спарды здесь, совсем рядом... Полудемон немного постоял, прислушиваясь, решительно шагнул в комнату...
Но там было пусто.

Верджил устало прислонился к стене, тяжело дыша. Портал оказался той самой встряской, которая так нужна была его сознанию. Безумие снова отступило, оглушённое вслепую наведённой магией, ещё один раунд борьбы за свою личность был выигран. Но полудемон ещё не осознал свою победу в полной мере… Слабость накатила сметающей все барьеры волной, и Верджил глухо застонал. Кажется, он переборщил с магией… Надо… вернуться в комнату… Отдохнуть…
Последним, что запомнил полудемон, был смутно знакомый голос, зовущий его по имени…

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

Devil May Cry: Данте, Вергилий

[Lomendeon]

Название: Безумие
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Жрица
Размер: 1067
Предупреждения: AU, ангст

Жрица - женщина Луны. Тайные знания,
прозрение, состояние инсайта. Геката,
управительница ночными кошмарами.
Отточенный клинок, обернутый шелками
и кисеей… Еще один парадокс - Жрица не
злобна и иногда бывает похожа на
озорного подростка, не всегда отдающего
отчет о разумности своих действий.
Центр Таро ©

Где-то далеко-далеко снова зазвучали сирены. Ах, Германия, твои города переполнены этими голосами машин. Едва слышными, привычными, на которые уже не обращаешь внимания, если поживёшь в такой атмосфере достаточно времени. Данте приезжал сюда уже не в первый раз, но каждый раз заново удивлялся тому, насколько часто здесь раздаётся вой сирен. Особенно по вечерам, когда улицы города затоплялись мягким полумраком… Свет фонарей немного резал глаза, неяркие вывески клубов и казино мерцали в темноте. Это было тихое и спокойное место, и полудемон не мог понять, почему здесь так часто раздаются сирены.
Вот и сейчас здесь было удивительно умиротворённо. Данте остановился на окраине возле небольшого отеля – две звезды, но ведь для Европы – это очень много. Две звезды – это уютный, пусть и небольшой номер, в комнате обязательно будет телевизор, в ванной – горячая вода, ароматное мыло и пушистое полотенце, а кровать будет аккуратной и чистой. Данте в который раз мысленно поблагодарил демона, научившего его одному простенькому виду магии, позволяющему понимать другие языки и более-менее сносно на них объясняться. В конце концов, выучить такое заклинание намного проще, чем языки всех стран, которые уже успел навестить Верджил.
Вода в душе ласкала тело тёплыми струйками, вызывая приятную дрожь. Данте неспешно намылил голову душистым шампунем, мурлыча себе под нос прилипчивую песенку. Прикосновение тёплой воды к коже было невыносимо приятным, ведь тело успело привыкнуть к вечному холоду и дождям. Теплолюбивое тело демона истосковалось по жаркому лету.
По телевизору, как это водится по вечерам, показывали сериалы. Самые разные, но в основном последователей «Санта-Барбары» - длинные, многосерийные и слезливые. К тому времени, когда принесли заказанную в номер пиццу, Данте нашёл какой-то детективный фильм, и теперь пытался следить за развитием сюжета, чтобы не заснуть. Однако, наевшись, полудемон всё-таки провалился в сон, не досмотрев фильм до конца.

Ночь… Более прохладная, чем вчера. В небе уже сгущаются тучи подступающих дождей, но пока ещё этого никто не видит, кроме синоптиков. Верджил вдохнул прохладный воздух полной грудью и зажмурился от удовольствия, чувствуя, как холод растекается по горячему телу. Завтра пойдёт первый дождь. Подумать только, как быстро… Всего спустя три дня после его появления здесь… Полудемон грустно улыбнулся. Ему нравился этот город, и осознание того, что в скором времени его тоже придётся покинуть, было невыносимым.
- Я бы остался здесь… - прошептал он в пустоту.
«Ну да, - не замедлил откликнуться внутренний голос. – Один раз ты уже сделал выбор, где тебе остаться. Ты выбрал ад. Помнишь расплату за принятие такого решения?»
- Помню.
Он действительно помнил, пусть и не всё. Время, которое он провёл, служа падшему богу, казалось страшным сном. Жизнь без воли, без права принять хоть какое-нибудь решение самостоятельно. Да, он был предводителем армий тьмы, так же, как когда-то и его отец… Но разве этого он хотел?
- Прекрати…
Безумие тихо, недовольно зашипело и снова сжалось в комок в самых тёмных уголках подсознания. Верджил ещё не был готов сойти с ума. Возможно, в его случае, безумие – единственное лекарство, единственная надежда на спасение, но пока что сдаваться нельзя. Как бы ни было больно, грустно и… одиноко в этом мире. Верджил чуть слышно выдохнул. Он наконец-то признал перед самим собой, что одиночество не просто тяготит его, оно тянет на дно, ломая волю…
Наследник тёмного рыцаря многое бы отдал за возможность больше не быть одному.
В памяти проносились образы, но Верджил даже не помнил, как давно это всё происходило. До возвращения в мир людей или после? Или, может быть, это то, что называется ложной памятью?..

«- Вы выглядите таким одиноким, мистер Спарда...
В коридоре довольно шумно, и Верджил не сомневается в том, что их разговор никто не слышит. Никому нет дела до подающего надежды молодого офицера и его новенькой помощницы. И всё же уверенность, с которой она произносит эту фразу, раздражает. Вместо того, чтобы ответить, он не удостаивает девушку даже взглядом. Отчасти потому, что боится: она из тех, кто может прочитать его боль, притаившуюся, словно загнанный зверь, в холодных голубых глазах.
- Ваши выводы ошибочны, мисс Вейл.
- Вы не одиноки?
- Одиночество не тяготит меня.

Разговоры с ней стали настоящим испытанием, а необходимость находиться в одном кабинете – почти пыткой. Худенькая, невысокая, кажущаяся ещё совсем девочкой – как её только взяли сюда? Сначала – полиция, теперь – охрана в небольшой частной фирме… Такое ощущение, что хрупкого ребёнка просто убрали с глаз долой – действительно, у таких, как она, не получается ловить преступников. Они слишком милосердны. Верджилу девочка напоминала китайское божество – Илиня, исполнителя желаний. Единорога, который очень осторожно ступал по земле – ему была невыносима чужая смерть, и он старался не задавить ни одного жучка, ни одной травинки.
Странно, но во время тренировок пистолет в её руках совсем не дрожал, а выстрелы были точными и уверенными. Ещё тогда Верджил подумал, что Энн Вейл совсем не такая, какой кажется, но разгадывать эту загадку у него не было никакого желания.

- Значит, ты живёшь с братом? – он задаёт этот вопрос равнодушно, не отвлекаясь от работы за компьютером. Девочка сидит в своём рабочем кресле и бережно полирует пистолет.
- Да, - улыбается она. – Марк работает в банке, целыми днями занимается бумажной работой. Не понимаю, как ему это удаётся, это же так скучно. Но зато он неплохо зарабатывает, и это спасало нас, когда я работала в полиции.
- Вот как, - Верджил отвечает автоматически, одновременно набирая на клавиатуре последнюю строку отчёта и отправляя почту. Он и сам сейчас немного похож на компьютер – спокойный, безразличный, отрешённый.
Девочка за его спиной начинает что-то напевать. Какую-то незнакомую мрачную мелодию, резкие ноты неприятно режут слух.
- Вы не могли бы помолчать, мисс Вейл?
- Я Вас отвлекаю?
- Нет, но вы меня раздражаете.
- Вас раздражает присутствие того, кто может разгадать Вашу загадку? – жёстко, понимающе усмехается девочка, и Верджил замирает. Ему не хочется признавать, что сказанное ей – правда.
- Можете не отвечать, мистер Спарда…

Энн Вейл, возраст – двадцать шесть лет. Не замужем. Живёт с братом в двухкомнатной квартире в центре Милана. Полгода проработала в полиции.
На этом сведения о странной девочке заканчивались, и начиналась череда загадок. Начиная со спокойного, чуть насмешливого, понимающего взгляда серо-зелёных глаз и заканчивая мягкой ласковой улыбкой. Светлые волосы всегда были убраны в незамысловатую причёску, простую и удобную – ни один волосок не выбьется из-под шлема. Девочка с улыбкой рассказывает о своём прошлом, но это больше похоже на издевательство – слишком уж всё благополучно. Мало кому настолько везёт с семьями. Верджил не был бы удивлён, если бы вдруг оказалось, что брата у его подопечной на самом деле нет и не было – очередная маленькая ложь – но проверять не имело смысла. Дьяволу не нужны секреты глупого человеческого ребёнка.

- Сволочь! – яростное шипение. В ответ – звонкий, немного злой смех.
- Не нравится, да?! – девчонка улыбается и слизывает кровь с разбитой губы. В её глазах пляшет дикий огонёк сумасшествия. Верджилу наконец-то удалось обездвижить бывшую напарницу, но перед этим он всё-таки успел словить пару пуль. Девчонка должна была быть ненормальной, чтобы попасть в сына высшего демона… Теперь она пыталась дотянуться до ножа и одновременно издевалась над Верджилом.
- Дрянь! – глухое рычание, демон швырнул свою жертву на землю.
Девочка действительно оказалась ненормальной. Иногда встречаются такие люди, которым, если уничтожить предохранитель в их подсознании, мгновенно сносит крышу. Энн Вейл оказалась одной из них – девушкой, помешанной на крови, убийствах и насилии. Нескольких сотрудников она просто застрелила, остальные погибли при подрыве здания.
Того, что Верджил выживет и найдёт её в городе, девчонка, конечно, не ожидала. Она готовилась к аресту, к разговорам с полицией – но не к тому, что кто-то из уничтоженной ей компании выживет. И придёт мстить.
Верджилу было наплевать на компанию и работавших в ней людей. Ему было глубоко безразлично то, что девушка, которую он знал около двух месяцев, попыталась убить всех сотрудников фирмы. Дело было в другом. Книга. В том здании осталась бесценная для Верджила книга с пророчеством и инструкцией, как открыть врата в Ад. Книга о том, как получить силу Легендарного Тёмного Рыцаря Спарды… Полудемон был уверен, что больше нигде в мире он не найдёт копию утраченной рукописи – и всё из-за какой-то сумасшедшей девицы. В груди снова заклокотал угрожающий рык.
- Уничтожу…

Он не помнил, дышала ли девушка, когда он покинул её дом – грязную коморку в пригороде Милана. Верджил просто швырнул в угол с кроватью комок огня и покинул здание, которое в скором времени охватил пожар… В ушах до сих пор звучали крики и стоны Энн Вейл – и полудемон был уверен, что больше никогда не услышит этот ненавистный ему голос…»

Данте медленно приоткрыл глаза, приходя в себя. Экран телевизора тихо шуршал бело-серыми хлопьями, за окном царила глубокая ночь. Полудемон неохотно сел и попытался нашарить рукой пульт. Тот нашёлся почти сразу, и Данте, торжествующе улыбнувшись, выключил телевизор. После чего скинул с себя одежду и снова лёг.
Сон не шёл. Перед глазами до сих пор плясали золотисто-багровые языки пламени, в ушах звучали крики. Данте был почти уверен, что увиденное им – осколки воспоминаний Верджила, а значит, брат где-то совсем рядом… С этой мыслью полудемон задремал, сжимая в руке рукоять лежащего под подушкой пистолета.
За окном поднимался рассвет…

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

[Че, Гевара?]

Название: Карта вторая. Отшельник
Фэндом: Tsubasa Reservoir Chronicle: Шаоран
Персонажи: Шаоран, Фай, Курогане, Мокона, ОП во множественном числе.
Категория: джен.
Тема: Отшельник. Выбранные значения: Молчание. Осторожность, предостережение.
Размер: 1060 слов
Предупреждения: Таймлайн - постманга. Для "своих" скажу, что этот мир аналогичен тому, что был у меня в "Других", только без "копий" героев.

Шаоран открыл глаза. По беленому потолку разливался свет утреннего солнца, такой яркий, что глаза, ленивые спросонья, заболели. Парень зажмурился и хотел было повернуться набок, чтобы поспать еще немного, как вдруг вспомнил: он не в новом мире.
В старом. В том, в котором был вчера.
Шаоран резко сел на постели. События прошлого дня промелькнули перед глазами, как при быстрой перемотке видеокассеты.
Парень глубоко вздохнул, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце и, чувствуя, что спать уже не хочется, он полон сил и желания жить, тут же вскочил с кровати. Надо было побыстрее одеться и позавтракать, чтобы успеть за сегодня побольше.

Путешественники по мирам, прибывшие чуть позднее полуночи, остановились в гостинице в центре города. Это было довольно дорого, особенно учитывая, что местных денег ни у кого из квартета, включая Мокону, не было, и приходилось расплачиваться чем-то из старых вещей, однако такой выбор жилья позволял быть в курсе событий. Потому что все самое интересное, как правило, происходит в центре города - это, разумеется, сказал Фай. Видимо, авантюру с волшебными картами он задумал уже давно, только ждал подходящего случая... или подходящего мира?
Проблему денег тоже решил маг, обменяв на местную валюту один из своих амулетов (оставалось только гадать, какая же из участвовавших в сделке сторон продешевила). И вот, под конец дня, когда путешественники по мирам вдоволь нагулялись по улицам и насмотрелись на разнообразные диковинки, они пришли в гостиницу и разбрелись по своим комнатам (каждый жил одельно, не считая Фая и Моконы, деливших один номер на двоих). Шаоран уже было думал, что пора лечь спать, чтобы успеть отдохнуть до полуночи, пока путешественникам не понадобится отправляться дальше. Но поздним вечером, когда Курогане отлучился на поиски еды и выпивки для друзей, Фай пришел в комнату к Шаорану и завел какой-то простой, ничего не значащий разговор, окончившийся серьезной сделкой. Вот только парень пока не мог понять, вправду ли заключенный договор изменит его жизнь...
Или только создаст иллюзию?..

Когда Шаоран вышел из ванной, то на глаза ему попалась колода карт. Тех самых, что дал ему Фай. Первой из них, лежащей лицом вверх (хотя парень помнил, что вечером положил колоду на тумбочку вверх рубашкой, как посоветовал маг) был "Отшельник". Значило ли это хоть что-либо?.. Шаоран решил, что узнает это в течение дня. И оказался прав.

Стоило юноше спуститься на первый этаж, как на макушку ему тотчас же запрыгнула Мокона.
- Шаоран, спаси меня! - пропищала зверюшка наигранно-испуганным голосом. Парень закатил глаза, тщась увидеть угнездившуюся у него на голове Соэль, - Меня, кажется, хотят убить! А мы, Моконы, между прочим, редкий вид!
Соэль захихикала. А вот Шаоран ее веселья не разделял: в нескольких метрах от него, вцепившись рукой в спинку стула так, что пальцы побелели, стоял Курогане. Лицо у воина было раскрасневшееся, дыхание - тяжелое, крылья носа трепетали. Судя по всему, мужчина отчаянно крепился, чтобы не сорваться и не изничтожить их единственное не в меру шаловливое средство передвижения. Шаорану захотелось снять с головы Мокону и отойти в сторонку. Конечно, координация у воина от природы была на высоте, однако столь... нервное состояние вполне могло послужить причиной для того, чтобы она отказала.
- Э... что произошло? - осторожно произнес юноша, переводя взгляд с озверевшего Курогане на Мокону и обратно. Однако ни получить ответ на вопрос, ни утомить глаза столь странными упражнениями Шаорану не удалось: в комнату проскользнул Фай.
- Я надеюсь, все уже готовы пойти со мной прогуляться? Сейчас самое время для позднего завтрака или раннего обеда, верно?
Курогане и Шаоран разом выдохнули. Один - выбивая из себя злость, второй - облегченно, понимая, что еще одно редкое утро обещало пройти более или менее спокойно. А вот Мокона погладила себя по беленькому животу и громко сказала:
- Мокона кушать хочет!
Фай рассмеялся и, взяв Курогане под локоть, попытался увести из комнаты. В дверях он на секунду замер и, обернувшись, произнес:
- Надеюсь, тебе хорошо спалось этой ночью, Шаоран-кун?
Улыбка на лице мага ни на секунду не померкла, но взгляд голубых глаз стал холодным.

Шаоран чувствовал себя счастливым. Несмотря ни на что. Даже на то, что с ним сейчас не было рядом его драгоценной принцессы. И на то, что его судьба отныне - вечное скитание по мирам. В конце концов, теперь он шел рядом с друзьями, их руки при ходьбе задевали друг за друга и это казалось Шаорану лучше, чем все слова и все объятия в мире. В конце концов, он выторговал себе передышку. Шаоран улыбался.
Город, надо сказать, был чудесный. Огромные дома, высокие, так что крыш с земли не видно, гладкие и сверкающие, будто отлитые из цветного стекла, отрешенные, словно Будда в медитации, и прекрасные настолько, насколько вообще может быть прекрасно рукотворное. И в контраст с ними - множество деревьев, цветочных клумб и оплетающих изгороди растений вокруг.
Однако, как не раз выходило на деле, жители города зачастую оказывались вовсе не такими приятными глазу (и прочим органам чувств), как можно было ожидать от замечательного места их обитания... Дорогу путникам преградили семеро парней, явно зарабатывающих себе на пропитание вымогательством и грабежом.
Трое приятелей одновременно вздохнули. В конце концов, им приключившаяся ситуация была не нова. Не дожидаясь, пока грабители нападут, как только выступивший вперед главарь шайки объявил свои нехитрые требования (по сути, извечные "кошелек или жизнь", только несколько иными выражениями), друзья бросились в атаку. Оружия при них не было, даже Курогане в это утро, как ни странно, предпочел расстаться с мечом, однако ни это обстоятельство, ни числовое неравенство не помешали друзьям-путешественникам по мирам одержать безоговорочную победу.
- Ух ты, как мило, - протянул Фай, глядя вслед улепетывающим бандитам и задумчиво взвешивая на руке увесистый кошелек их главаря, - у нас теперь есть местные деньги! Так что можно позавтракать шикарнее, чем я рассчитывал.
Курогане согласно хмыкнул и Шаоран с магом тут же обернулись на спутника. Слишком заметной была проскользнувшая в звуке кое-как запрятанная боль.
- Я, пожалуй, пойду домой, - протянул воин. Лицо его было бледным. Рука неосознанно поглаживала плечо, - что-то нет аппетита. И я, кажется, не выспался.
- Ты ранен? Или это старая рана... снова?- Фай сдвинул брови. Воин в ответ покачал головой и, не говоря ни слова, направился обратно к гостинице.
Шаоран хотел было крикнуть ему вслед, что незачем волноваться, завтра все все повторится, рана исчезнет, а друзья выберут другую дорогу, но тут юноше на плечо легла ладонь Фая. Пальцы сжались с неожиданной силой.
- Даже не вздумай говорить кому-то о нашей сделке, - Фай посмотрел на прыгающую по клумбе и что-то самозабвенно напевающую Мокону, - совершенно никому. Если хоть кто-то узнает или догадается, чары разрушатся.
Шаоран почувствовал, что что-то щекочет висок и утер пальцем капельку пота.

@темы: Tsubasa Reservoir Chronicle: Шаоран, Фэндом: Tsubasa Reservoir Chronicle

---

Devil May Cry: Данте, Вергилий

[Lomendeon]

Название: Горечь
Фэндом: Devil May Cry
Персонажи: Данте, Верджил
Категория: Джен
Рейтинг: pg-13
Тема: Колесница
Размер: 1067
Предупреждения: AU, ангст

…с одной стороны, Дьявол был
низвергнут, с другой стороны он
получил личную индивидуальность
и определенную власть. С одной
стороны - триумфальное сошествие,
а с другой стороны - в ад.
Центр Таро ©

Холодный дождь целовал его губы, оставляя вкус лёгкой горечи. Вкус, которым была отравлена целая эпоха. Вкус боли и растерянности, вкус осознания того, что всё разрушено, а создавать теперь можно только мёртвое. Осознание, что из мира медленно, но верно вытекает жизнь…
Нет, не жизнь. Просто подходит к концу время отведённое человечеству.
Он был дьяволом, отрекшимся от родного мира и теперь наблюдающим гибель другого. Он сам по себе был таким же неправильным и искажённым, как мир вокруг. Мир, который умирал… Но почему-то у Верджила осталось впечатление, что даже когда всё закончится, ему будет куда идти. Откроются новые двери, новые миры примут в себя мятежника. Того, кто так и не смирился с установленными правилами. Вот только Верджил не был уверен в том, что он захочет уйти. Возможно, ему стоило умереть здесь, похоронив с собой невыносимую боль и отчаяние, оставив их безжизненной планете…
Сын Спарды подошёл к самому краю крыши и посмотрел вниз. Там, далеко-далеко, суетились, спеша куда-то, люди, проносились по широкому проспекту машины, открывались магазины и маленькие уютные кафе. Самое обычное утро. Провода, фонарные столбы, линии передач – вся улица смешалась в один искажённый собственной нереальностью образ. И Верджил шагнул ему навстречу, закрыв глаза и мысленно считая секунды до падения. Три… Два… Один…
Портал.

Утро началось с холодного душа и чашки кофе с молоком. Данте сидел за столом и задумчиво размешивал сахар аккуратной чайной ложечкой. В окно за спиной полудемона прокрались лучи утреннего солнца, не проглядывавшего сквозь тучи уже около двух недель. Мягкий золотистый свет ласкал измученный тоской город, и на душе невольно становилось легче – как бы ни тяжела была ноша. Это могло означать только одно, но Данте старался пока не думать о возникшей проблеме.
Верджил покинул город.
Скорее всего, он сделал это как обычно, открыв телепорт и переместившись в другое место. В принципе, Данте мог поступить так же, и его поиски не затянулись бы так надолго. Но почему-то полудемону не хотелось этого делать. Ему нравилось садиться на мотоцикл и ехать туда, куда потянуло брата. Иногда открывать порталы всё же приходилось, просто для того, чтобы не бросать своего «железного коня» на каком-нибудь вокзале или в аэропорту, но Верджил редко перемещался так далеко. Возможно, потому что его порталы были спонтанными, а не чётко наведёнными.
Вот только понять, зачем Верджил это делает, Данте не мог.
Допив кофе, полудемон начал собираться. Он задержался в этом маленьком отеле на окраине города и даже успел к нему привыкнуть. Здесь было тихо и спокойно, даже демоны почти не появлялись. А полторы недели – достаточный срок, чтобы привыкнуть к новому месту жительства.
И вот теперь надо снова собираться. На этот раз полудемона ждала Германия.
Вещей было совсем немного. Только самое необходимое, и всё это умещалось в небольших кофрах мотоцикла. Из оружия Данте взял с собой только пистолеты и Ребеллион, оставив весь свой богатый арсенал в агентстве под присмотром Неван. А больше ему ничего не было нужно.
Забрав остаток денег у хозяев отеля – номер был оплачен ещё на два дня вперёд – Данте вывел из гаража мотоцикл. Мощный двигатель взревел, приветствуя своего хозяина, но не слишком громко. Данте не хотелось разрушать очарование солнечного утра.
«Скучал по мне?» - погладил полудемон руль машины. Данте нравилось думать, что мотоцикл понимает его. Кто знает, может так оно и было – в конце концов, этот мотоцикл побывал даже в аду… Больше не задерживаясь, полудемон покинул вздохнувший с облегчением город.
«Скажи, Верджил… Неужели ты действительно считаешь, что этот мир умирает? Неужели ты так уверен в том, что здесь ничего не осталось?»

- Давай покончим с этим, Верджил. Я остановлю тебя. Даже если ради этого мне придётся тебя убить.
Он напряжён, как натянутая до предела струна. Ему больно, я вижу, что ему очень больно – но он всё равно находит в себе силы выпрямиться и посмотреть мне в глаза. Меч в его руках совсем не дрогнул, но костяшки пальцев побелели от напряжения.
Какой тёмный взгляд. В нём столько понимания и обречённости, что я едва сдерживаюсь, чтобы не подойти и не обнять своего глупого старшего брата. Ну что, что он себе там опять придумал? Такой пафосный и трагичный… Всегда планирующий что-то, готовый пожертвовать собой ради меня, даже если в жертве нет необходимости – но не признающий этого сейчас. Я знаю, он задумал что-то, что он недоговаривает, но я не знаю, как остановить нашу ссору и этот бой.
Мы стоим напротив друг друга, и я замечаю, как Верджил закусывает губу. После чего сразу же бросается в атаку, занося для удара меч.
Я вижу, как Форс Эдж задерживается на доли секунды, а потому не задевает меня – и я знаю, что это не просчёт. Брат намеренно не хотел ранить меня. И я в последний момент успеваю повернуть Ребеллион так, чтобы он ранил Верджила не слишком серьёзно.
Но ему всё равно больно. Он едва стоишь на ногах от потери крови, прижимая к груди кроваво-алый амулет на разорванной цепочке.
- Никто не получит его, Данте, - к чему эти слова? Верджил говорит ещё что-то, а я с ужасом замечаю, что братик отступает к обрыву… Нет! Бросаюсь вперёд, но Верджил останавливает меня на расстоянии лезвия Ямато и грустно, едва заметно улыбается.
- Уходи, Данте, - ласковый хриплый голос дрогнул от боли. – Уходи, если не хочешь попасть в ловушку мира демонов. Я останусь здесь… - ещё один шаг. – Это место… было домом отца.
Нет…
Я победил… Но кому нужна такая победа?!
Ты такой эгоист… Верджил…

Данте очнулся резко, хватая ртом воздух. Снова это видение. Как всегда, если Верджил оказывался слишком далеко… Чертыхнувшись, полудемон поднялся с травы и зашагал к мотоциклу. Повезло ещё, что видение пришло во время привала. Судя по потрёпанной карте, если проехать ещё совсем немного, то скоро можно будет перекусить и заправить мотоцикл, а значит, Данте вполне мог и не останавливаться на этой скромной полянке. Но сейчас полудемон порадовался, что решил передохнуть. Бормоча себе под нос замысловатые ругательства, Данте снова выехал на дорогу.
Остаток пути до небольшого ресторанчика и заправки прошёл спокойно, а горячая пицца подняла полудемону настроение. К чёрту призраков прошлого, ведь есть здесь и сейчас – и сейчас этот мир прекрасен. Сияющий в несмелых лучах солнца и омытый дождями, он словно бы с новыми силами начинал отстаивать свои права на жизнь. И в этом месте больше не была места горечи, которую всегда приносил с собой Верджил. Данте подумал, что он обязательно научит братика любить мир и ценить каждое мгновение жизни.
«Я найду тебя, Верджил. И знаешь что? Я никуда тебя больше не отпущу».

@темы: Фэндом: Devil May Cry, Devil May Cry: Данте, Вергилий

---

[фрау Марвин]

Название: Последняя работа
Фэндом: Angel
Персонаж: Лорн
Рейтинг: PG
Категория: джен
Тема: Повешенный (жертва, самопожертвование, преданность, пророчество)
Размер: 243 слова

  В лучшие времена в гардеробе Лорна было двадцать четыре костюма. Сейчас он потерял им счет. Лазоревые, нежно-голубые, бирюзовые, цвета индиго. Шелк на каждый день, парча - для праздников, для встречи с важными клиентами – нежнейший кашемир.
Лорн не носил только кожу – это удел ребят с клыками и топорами. Хотя не отказывал себе в удовольствии полюбоваться на то, как хорошо плащи сидят на чужих плечах. На его родине в кожу одевались воины. В этом мире ее носили убийцы.
  Калифорнийский климат потерял свою привлекательность. Наверное, местных песен Лорн уже наслушался. Пора искать места поуютней, где поют, ну, скалы, например. Есть такие в Пенсильвании. Или монахи на стенах. Колокола на башнях. Ветер в ивах.
Гавайские гитары, точно. Что может быть на душе у пропитанных солью серферов, кроме шума океана?
  Лорн прополоскал горло теплым травяным настоем. Больше никакого алкоголя. Голосовые связки понадобятся для высоких нот. Что-нибудь из Донны Саммер будет в самый раз. Верно взятое си-бемоль никогда не бывает лишним в хорошей драке.

Mac Arthur's Park is melting in the dark.
All the sweet green icing flowing down,
Someone left the cake out in the rain.
I don't think that I can take it
'Сause it took so long to bake it
And I'll never have that recipe again.*

  Звук выстрела слишком оскорбителен для битвы, в которой только что пели мечи. Поэтому Лорн накрутил глушитель на пистолет. Механизм простой, не нужны инструкции.
Песочный костюм и темная рубашка – подходящий выбор.
Сегодня Лорн наденет кожаный плащ орехового цвета. Обещали дождь.

*Donna Summer «MacArthur Park».

@темы: Angel: фэндом в целом, Фэндом: Angel

---

[фрау Марвин]

Название: Звуки
Фэндом: Angel
Персонаж: Лорн
Рейтинг: PG
Категория: джен
Тема: Смерть
Размер: 298 слов

  Если бы Лорн знал, что из путеводного маяка превратится в болотный огонек, он бы продал рога и душу, чтобы никогда не переступать порога «Вольфрам и Харт».
Он разглядывал, насколько прозрачна вода в роднике, не замечая заходящего с моря водяного смерча. Такое случается, когда вместо Хозяина ты становишься клерком в корпорации зла.
Караоке-демон не видит своего будущего, даже если поет блюграсс и госпел. Никто не указал Лорну путь. Стоило всю жизнь вязнуть в чужих душах и мыслях, направляя заблудившихся, чтобы разбить лоб о каменную стену. Точнее, саркофаг.
  Ангел может пытаться, сколько угодно. Пусть Лорн и был слеп и бесполезен в последнее время, но песенка «Ты мой солнечный свет» рассказала ему больше, чем он когда-нибудь хотел знать. Нет никакого способа вернуть Фред. Ее смерть будет ужасна и окончательна. Никаких вторых шансов для техасской девочки.
  Никакого солнечного света для пайлейского демона.
Лорну нечего делать в офисе. Слишком много звуков, слишком много вибраций для эмпата.
Весь этаж Уэсли визжит, как наткнувшаяся на гвоздь циркулярная пила. На одной, терзающей нервы ноте. Так завывает подступающее безумие, смешанное с ужасом запуганных сотрудников.
Из палаты Ганна несет отчаянием и чувством вины настолько сильно, что это можно подхватить, как заразу.
Спайк злится. Ему не впервой.
Только из кабинета Ангела не слышно ничего – тишина склепа, заваленного камнями. Как будто босс «В&Х» сегодня умер еще раз. За двести пятьдесят лет это стало привычным.
  Вокруг нет никого, способного учуять, что творится на душе у Лорна, но он все равно прячется в баре, чтобы правду не прочли по его лицу.

- Думаю, выражение «счастливый момент» должно быть исключено из английского языка. Нет ничего счастливого в том моменте или в этом. Я начал пить после того, как понял, что девушка, которую я люблю, умрет. И каждый раз, видя дно стакана, надеюсь, что последняя капля поможет мне отвлечься. План провалился. (5х17 Underneath )

@темы: Angel: фэндом в целом, Фэндом: Angel